СТАРОСТЬ или СТАРШЕСТЬ? Восхождение по возрастам. Виктор Кротов
«Пространства Тайны»), «Человек среди религий» и «Моя христианская надежда» (см. список в главе-завершении).
Не всегда одиночество бывает мрачным и опустошённым. Оно может быть и светлым, творческим, созидающим. И если стремиться придать ему такое качество, оно может оказаться даже совсем не одиночеством.
(Старец:) – Должен сказать ещё об одном инструменте преодоления одиночества: это фантазия. Я сам тому пример. Ведь автор придумал меня, чтобы не в одиночестве сочинять эту книгу. И меня это вполне устраивает, поскольку речь идёт о близкой мне теме.
Однако есть особые факторы одиночества, связанные с уходом из земной жизни того, кто незаменим для тебя. Но, вбирая воздействие другого человека, можно либо усиливать свою психологическую зависимость от него, либо расширять свою духовную самостоятельность, опираясь на опыт его участия в своей жизни.
Яснее всего это для верующего, которого смерть близких – как элемент жизни – приучает к расставаниям и даёт возможность учиться внутреннему душевному и духовному нерасставанию. Это представление о нерасставании тоже становится частью снаряжения для возрастного подъёма.
В некотором смысле, человек старший несёт в себе и своё одиночество, и свой круг общения. Реальное общение становится для него лишь пополнением запасов. Даже если старший очень общителен, всё равно он с возрастом постепенно уходит в одиночество. Дело тут не в степени расположенности к общению, а в нарастающем отстранении своего внутреннего мира от других внутренних миров. От миров, всё более других – по возрасту, по исходной фокусировке, по навыкам распределения внимания… И самому старшему это нужно – чаще побыть в себе, ближе к своей светящей сущности…
Можно даже сказать, что одиночество является исходным состоянием человеческой души. Но оно должно быть не отталкивающим других состоянием, а впитывающим. Тогда тебя будет обогащать и появление другого человека в твоей судьбе, и взаимодействие с ним, и расставание. Всё это будет питать внутренней энергией, а не забирать её. И тогда – снова повторю – одиночества как такового не существует.
Насколько таинственным и тонким может быть баланс отношений Старшего со своей памятью, мы с женой видим, общаясь с нашим другом семьи Борисом Ивановичем Сударовым. Порою его юмор и сдержанность неотличимо переплетаются с чем-то забытым или с чем-то вытесненным в подсознание. Живой интерес к происходящему чередуется с погружением в нечто своё, особое, одинокое и уводящее его к глубинам, недоступным стороннему восприятию. Рад, что могу отослать читателя к проникновенной книге о нём и общении с ним. Это книга Марии Романушко «Борис Сударов: человек, прошедший через эпицентр атомного взрыва». Наше общение продолжается, будет продолжение и у книги. Недавно мы отметили девяносто первую годовщину Бориса Ивановича…
От обычного к чудесному
Есть