Единственное желание. Книга третья. Надежда Черпинская
захлопнулась дверь.
Тишина подземелья так пугала, что Настя даже всхлипнуть побоялась.
Что с ними теперь будет?
Ещё одна дверь распахнулась. Её конвоир шагнул вперёд, факел в его руке услужливо осветил крохотную грязную клетушку без окон.
– Добро пожаловать в Кристалливор, миледи! – сказал он язвительно, и Настя узнала голос того самого Тари.
Цепи – это жутко неудобно!
Безусловно, Настя догадывалась, что между браслетами и кандалами есть существенное различие. Но только сама оказавшись закованной, она сумела прочувствовать все прелести… Как немеют сдавленные запястья, как тянет к земле тяжёлый металл, как всё тело ноет от невозможности нормально сесть или лечь, как не повернёшься – треклятые путы мешают.
Романова сползла по стене, но на корточках сидеть тоже оказалось неудобно. Великодушно оставленный конвоем факел догорал и тускнел с каждой минутой. Угаснет – и она окажется в абсолютной темноте.
А ведь тут наверняка и крысы есть… Темница всё-таки. В темнице всенепременно должны водиться крысы.
Эл как-то рассказывал про тюрьму в Хиклане…
Нет! Стоп! Вот только этого не надо сейчас! Всё и так хуже некуда… Давай ещё снова начнём рыдать по мёртвому атаману!
Настя встала в полный рост. В сердцах рванула цепь. Та жалобно звякнула. Дёргай – не дёргай, психовать бесполезно. Цепи не снять, дверь заперта, из этого огромного склепа выбраться невозможно. Да и куда ей бежать? Кайл-то здесь! И Далард тоже…
Удивительное дело, но страшно не было совсем.
Вот и случилось то, чего Рыжая больше всего на свете боялась – она осталась одна-одинёшенька в этом чужом мире. Да ещё и в каком-то вражеском замке. Она потеряла всех своих друзей. И мысли, что в эту самую минуту, возможно, её прекрасному рыцарю отрубают голову или вонзают нож в сердце, а она не только помочь не в силах, она даже не ведает об этом…
Как бы это сказать? Не внушали оптимизма мысли эти. Совсем не внушали.
Но страшно почему-то не было. Устала. Перегорело всё. Словно молнии Кирдефиар и душу выжгли до пепла. Столько всего жуткого, опасного, горького случилось за эту пару дней, что сил уже не осталось на эмоции…
Пустота. Тупая безнадёга.
И ещё временами злость. Последнее чувство, ещё доступное сердцу. Яркой вспышкой, внезапным приступом. Злость вскипала и тут же гасла, не находя выхода, дабы через некоторое время снова напомнить о себе.
И в эти минуты в Рыжей просыпалась какая-то обречённая волчья ярость. Ей хотелось отгрызть себе руку, как делают звери, только бы избавиться от этих оков, выбраться из этой ловушки! Ей хотелось найти врага – кого-то из плоти и крови, виновного хоть в части её бед, на ком можно отыграться – вцепиться ему в глотку, и не отпускать, пока тот не перестанет дышать…
Она больше не взывала к Великой Матери. Не верила, что Светлые Небеса их спасут. Она не ждала чудес. Наверное, она оказалась слишком слаба для выпавших на её долю испытаний.
Как