Лесной бродяга. Т. 2. Габриэль Ферри
смущаясь тоном своего достойного отпрыска, тоном, к которому он давно привык. – Я только хотел сказать, раз индейцам непременно нужны скальпы охотников, то мы должны найти другое, более удобное место, чтобы доставить их им!
Разговор происходил на английском – родном языке Кровавой Руки, уроженца Иллинойса, откуда он бежал, спасаясь от правосудия за убийство. Ни индейцы, ни Бараха ни слова не поняли из этого разговора.
– Я найду другое, подходящее место, – сказал Эль-Метисо. – Только не спускай глаз с этого негодяя! – добавил он, указывая кивком головы на мексиканца.
Затем он стал подыматься на естественный свод, образовавшийся над водопадом.
Когда он удалился, американец, опустив Барахе на плечо свою тяжелую, точно железную руку, обратился к нему на испанском языке:
– Сын индейской волчицы пошел отыскивать и, вероятно, сумеет найти место более удобное, чтобы добыть обещанное тобой золото! Мы же пока разведем костер на этой возвышенности, чтобы пламя его, прорвав завесу тумана, указало тем трем лисицам, которых мы хотим выкурить, что, кроме того отряда, который обступил их со стороны долины, есть и здесь еще другой наблюдательный пост! – И, не теряя из вида мексиканца, которому он не доверял, бандит отошел на минуту, чтобы приказать развести огонь у водопада.
Таковы были причины медлительности нападающих, которой удивлялись трое охотников, безмолвно затаившихся на вершине пирамиды.
– Эх, – проговорил наконец испанец, прерывая молчание, – право, лучше бы попробовать скрыться подобру-поздорову или, по крайней мере, хоть пустить пару пуль в этих краснокожих чертей, что притаились там, за трупом коня: все-таки они бы выяснили свое положение. Смотрите, – прибавил он, – эти мерзавцы, как видно, не стараются даже скрывать от нас своего присутствия! Видите этот огонь там, наверху?
Фабиан и канадец взглянули туда, куда указывал Хосе. Действительно, наверху, над водопадом, светился сквозь туман бледный огонек костра.
– Ну да, впрочем, этих взгромоздившихся на гору сеньоров, – продолжал Хосе, – нечего опасаться: ни стрелы, ни пули их никогда не пробьют нашего шерстяного щита. Но вот эти, – добавил испанец, переводя свой взгляд с гребня скал на долину, – упорные мерзавцы: смотрите, как они понемногу приближаются сюда!
И он указал дулом винтовки на остов коня, теперь уже впереди которого виднелись на земле свернувшиеся в клубок, неподвижные, как два идола, черные фигуры индейцев.
– Вот бы приятно пустить в них по кусочку свинца! Слушай, Розбуа…
Бывший микелет не докончил своих слов: умоляющий взгляд его старого товарища заставил смолкнуть на его устах уже готовый сорваться упрек.
– Ну, будь по-вашему, – продолжал неугомонный охотник. – Так я хоть отведу душу в дружеском разговоре с краснокожими хитрецами!
И Хосе, приняв миролюбивый тон, крикнул громогласно:
– Глаз белого воина не желал бы видеть здесь ничего, кроме конской туши, а он видит целых три: значит, две лишние!
Эти слова