Лесной бродяга. Т. 2. Габриэль Ферри
спутником, и оба одновременно вскочили на ноги. Осознание того непреложного факта, что никто из них в одиночку не рискнет добыть самородок, заставило их действовать сообща.
Ороче снова присоединился к Барахе.
– Видели? – взволнованно спросил он.
– Видел, черт подери! Целое состояние!
– Но как его достать? Ведь тогда можно было бы плюнуть на всех и вся и смотаться отсюда подобру-поздорову!
– И то правда! Послушайте, свяжем наши лассо, и один из нас спустится на них вниз, – предложил Бараха. – До самородка ведь не более восьми футов!
– Кто же, по-вашему, примет на себя риск?
– Пусть решит жребий.
– Если жребий падет на меня, вы просто сбросите меня в пропасть. Разве не так, сеньор Бараха?
Бараха пожал плечами:
– Вы простак, с позволения сказать, почтеннейший сеньор Ороче! Разве резон бросить своего приятеля, да еще такое сокровище с ним в придачу? Впрочем, приятелем можно бы пожертвовать, но самородком – ни за что на свете!
– Любезнейший сеньор Бараха, вы делаете самые священные понятия, даже такие, как наша дружба, предметом неуместных насмешек, – заметил Ороче с таким скорбным видом, что Бараха более чем когда-либо убедился в его лицемерии.
Бараха извлек из кармана карточную колоду и предложил:
– Вытянувший старшую карту будет иметь право выбора.
– Идет, – кивнул Ороче. – Только уговор: я тащу из ваших рук, вы из моих. Так будет справедливо.
Бараха нехотя согласился.
Ороче достался король; Бараха же, к своему огорчению, вытянул девятку.
Однако под впечатлением рассуждений Барахи длинноволосый гамбусино, считавший и без того уже, что обладание сокровищем есть своего рода талисман против всяких бед и зол, а главным образом – против коварства его друга, вопреки ожиданию, избрал более опасную роль – спуститься вниз и овладеть самородком.
Тогда, отвязав свои лассо, бандиты скрутили их вместе, затем Ороче обмотал один конец полученного таким образом жгута вокруг своего пояса; другой конец привязали к стволу молодого дубка, росшего здесь же в расщелине скалы. Кроме того, Бараха крепко держал этот конец лассо. Пожалуй, без помощи тщедушного деревца его роль могла стать столь же опасной, как и роль Ороче, ибо тяжесть последнего, увеличенная к тому же немалым весом самородка, запросто могла увлечь Бараху в бездну. Удостоверившись, что жгут прикреплен надежно, Ороче начал осторожно спускаться, цепляясь за выступы и стараясь ставить подошвы ног в углубления или расщелины скал.
В оглушительном реве водопада Ороче чудились какие-то подземные голоса, звавшие его к себе, маня в бездну. Голова его начинала кружиться, но чувство непреодолимой алчности преодолело эту минутную слабость, и он упорно продолжал начатое дело.
В порыве охватившего гамбусино экстаза ему казалось, что мрачная бездна уже не ревет и не стонет, а тихонько журчит и напевает, как светлый лесной ручеек, навевая сладостные мечты.
Вот