Языкознание: От Аристотеля до компьютерной лингвистики. Владимир Алпатов
Рейхлина (1506).
Развитие науки о языке нельзя рассматривать как однолинейный процесс постоянного движения вверх. Широко известный образ спирали как метафоры научного развития очень хорошо подходит к лингвистике. В разные эпохи на первый план выходили то одни, то другие проблемы. Приведу лишь несколько примеров.
Исконно все традиции, включая европейскую, изучали язык как неизменное явление. Обычно считалось, что язык либо дарован человеку высшими силами, либо (как в Библии) создан человеком под руководством тех же высших сил. Такой язык нельзя развивать или совершенствовать, можно лишь забывать или портить. И долго все изменения языка рассматривались как «порча», а наиболее авторитетными считались самые старые памятники. Такой взгляд не менялся до установления в науке о языке идеи историзма, которое произошло в XVIII в. Весь XIX в. научная лингвистика считалась исторической наукой, а изучение современных языков, разумеется не прекращаясь, считалось скорее практической, чем научной задачей, недостойной университетских профессоров. Эти языки в основном описывали либо педагоги, авторы гимназических учебников и нормативных словарей (если речь шла о языках «культурных народов»), либо миссионеры или чиновники колониальной администрации (если речь шла об «экзотических» языках); исключения были очень редкими.
Но в начале XX в., особенно после появления в 1916 г. знаменитого «Курса общей лингвистики» швейцарского ученого Фердинанда де Соссюра (1857–1913), изданного уже после смерти автора, приоритеты изменились. Системное изучение языков без обращения к истории (синхронное, по терминологии Соссюра), прежде всего в их современном состоянии, стало рассматриваться как основная задача лингвистики, а исторические штудии ушли на второй план. Так было в структурной лингвистике, расцвет которой пришелся на 1920–1960-е гг. Это сохранилось и в пришедшей ей на смену генеративной лингвистике, созданной не менее знаменитым, чем Соссюр, американским ученым Ноамом Хомским в 1950–1960-е гг. Он посчитал, что «внутри вида[1], как представляется, никакой изменчивости нет…. Речь идет о единообразной системе, а значит, со времени ее появления никакой значительной эволюции не было». То есть в языковой истории было лишь одно значительное событие – появление языка, а с тех пор «единообразная система» принципиально не менялась.
В настоящее время в науку возвращается отвергнутая многими столетие назад идея о том, что пониманию современных явлений могут помогать данные исторической лингвистики. Как писал в 1980-е гг. видный российский лингвист, член-корреспондент РАН Александр Евгеньевич Кибрик (1939–2012), «С исторической точки зрения сомнительно наличие в языке немотивированных связей между значением и формой, кажущееся отсутствие мотивации следует объяснять тем, что эта связь стерта, демотивирована, и необходимо найти исходное мотивированное состояние». Вот что еще раньше писал выдающийся лингвист
Человеческого. –