Королева тьмы. Си-Джей Редвайн
дворцовых подземелий.
Слуги бросились исполнять волю принца. Подземелье служило хранилищем, вдоль стен стояли рядами бочонки, ожидая своей очереди наполнить кружки приятелей его высочества. В шумную компанию каким-то образом затесалась четырнадцатилетняя принцесса. Заметив сестренку, Кэльванишмир Аршньевнек прищурился. Родители придут в ярость, узнав, что он снова (уже в третий раз!) отчислен из Академии. Впрочем, первое свое отчисление принц даже в расчет не принимал – так давно это произошло, и таким смехотворным был его тогдашний проступок. Не порадует родителей и решение сына отметить отчисление шумной пирушкой с пряным хмельным мьядом из королевских погребов. Если же к списку проступков добавится спаивание младшей сестры, принц, пожалуй, будет отправлен на передовую прежде, чем успеет пролепетать «прости, отец». А война с ограми, как известно, далеко не пикник.
Лавируя между пьянствующими приятелями, стараясь попадать в такт барабанному бою, поднимая пыль на давно не метенном полу, Кэль обходил подземный зал. Барабанщиков он нанял на остатки стипендии. По бокам от его высочества двигались двое лучших друзей – Раум, одетый в кадетскую форму с бронзовыми эполетами, и Мик в платье, расшитом цветами и отделанном лентами в таком количестве, что придворные швеи удавились бы от зависти.
– А это, никак, Бриг?
Мик указала на невысокую девушку с рыжевато-каштановыми волосами, что сидела к ним спиной.
– Кэль, это точно Бриг!
– Сам вижу.
Кэль ускорил шаги, заметив, что рыжеватая девушка протягивает свою кружку слуге.
– Родители тебя за это по головке не погладят, – заметил Раум.
– Знаю.
Кэль наконец добрался до сестры и в последний момент успел перехватить у нее кружку с мьядом.
Бриг сверкнула янтарными глазами, совершенно такими же, как у брата.
– Отдай, Кэль.
Принц высоко поднял кружку. Принцесса не могла ее достать и удовольствовалась тем, что стукнула брата по плечу.
– Это мое!
Он засмеялся было, но осекся, прочтя обиду на лице сестры.
– Вот исполнится тебе семнадцать, Бригнушка, тогда и будешь мьяд пить. Но ни днем раньше.
– Мне почти семнадцать!
Кэль вскинул бровь, а Мик сложила на груди руки. Раум слегка притопнул.
– Тебе четырнадцать, Бриг.
– Всё равно я уже большая! – не унималась принцесса.
Кэль вспомнил, как в первый раз прокрался на пирушку старшего брата, рассчитывая сойти за взрослого. В тот день он усвоил две вещи. Во-первых, попивать мьяд в темном уголке с ощущением собственной взрослости до тех пор, пока старший брат не вытащит тебя за шкирку – это совсем не то же самое, что быть взрослым и иметь право пить мьяд когда заблагорассудится. Кэль и поныне чувствует тошноту при одной мысли о том вечере. Во-вторых, никто в целом мире не устраивает более скучных пирушек, чем его старший брат Рагванишнар. Кому еще взбредет включить в программу турнир по шахматам и чтение вслух поэмы «Великий Финлербеншке»?