Итальянские разбойники. Ньюстедское аббатство (сборник). Вашингтон Ирвинг
что ни один дурак из итальянских разбойников не отважится драться с молодым английским дворянином. Хозяин пожал плечами, витиевато раскланялся, и карета милорда Поппинса выехала со двора.
Они миновали множество опасных мест совершенно без всяких приключений. Девицы Поппинс, которые прочли до того немало романов об Италии и умели рисовать, не могли нарадоваться на красоты дикой природы. Она походила на ту природу, описание которой они прочли в романах госпожи Радклиф*. И вот им пришлось ехать вокруг одной высокой горы. Госпожа Поппинс уснула, молодые леди любовались окрестностями, а их брат, сидя на козлах, читал вознице наставления о езде. Милорд вылез из кареты, чтобы пройтись и чтобы, как он сам уверял, дать отдохнуть лошадям. Гора была очень крута, и он вынужден был часто останавливаться, чтобы отдохнуть и отереть пот. Кроме того, он беспрестанно кашлял, так как страдал одышкой. Карета двигалась медленно по причине тяжести туго набитых чемоданов и тяжеловесности самих путешественников.
Возле одного холма, где дорога шла под гору, милорд увидел человека, пасшего коз. Олдерман Поппинс принадлежал к тому разряду путешественников, которые любят вступать в разговор с людьми, встретившимися им на пути. Посему он потрудился вскарабкаться на холм, чтобы поболтать с этим добрым человеком, а заодно и поупражняться в итальянском языке. Однако, как только он приблизился к незнакомцу, в его облике милорду почувствовалось что-то подозрительное. Человек, который, как показалось сначала, пас коз, сидел на большом камне, закутавшись в широкий плащ, так что, за исключением лица, половину которого закрывала широкая шляпа, ничего, кроме пары сверкающих глаз, густых бровей и длинных усов, не было видно. Он несколько раз свистнул своей собаке, которая бегала подле. При виде Поппинса он привстал, поклонился ему и когда выпрямился во весь рост, то показался милорду настоящим великаном. Но поскольку сам Поппинс был почти карликом, то мы полагаем, что он мог ошибаться.
Англичанину захотелось оказаться в карете, а еще лучше – на бирже в Лондоне, потому что общество, в котором он очутился, ему весьма не понравилось. Он не желал, чтобы его сочли неучтивым, и начал разговор о погоде, о жатве и о цене на коз в этой местности, но тут услышал ужасающий крик. Подбежав к краю холма и взглянув вниз, он увидел, что его карета окружена разбойниками. Один из этих молодцов держал толстого лакея, другой – юного щеголя за тугой воротник и при этом был готов выстрелить в него при малейшем его движении. Обе девушки визжали в карете, а их горничная рыдала на козлах.
Олдерман Поппинс почувствовал в эту минуту весь гнев отца и государственного чиновника. Он покрепче ухватил свою испанскую трость и уже намеревался сбежать с холма, чтобы напасть на разбойников или прочитать им наставление, как вдруг почувствовал, что кто-то держит его за руку. Это был его приятель, пастух коз, плащ которого свалился в эту минуту с плеч и открыл взору богатый кушак, увешанный пистолетами и кинжалами. Одним словом, он находился в лапах у самого атамана