План Б: Как пережить несчастье, собраться с силами и снова ощутить радость жизни. Адам Грант
они улучшили свои показатели. То же верно и для страховых агентов: те из них, кто умеет не принимать отказы слишком близко к сердцу и всегда помнит о том, что завтра будут новые клиенты, продают вдвое больше контрактов и удерживаются на работе вдвое дольше своих коллег с иным отношением.
Разговаривая с пострадавшей молодой женщиной, я вначале просто слушала ее слова о том, как она чувствует себя использованной, преданной, злой и напуганной. Но потом она начала обвинять себя, говорить, что это она сама виновата в том, что согласилась подвезти коллегу. Я посоветовала ей перестать персонализировать нападение. Жертва никогда не виновата в изнасиловании, и предложение подвезти коллегу – вполне разумный и логичный поступок. Я подчеркнула, что не все, что случается с нами, происходит из-за нас. Потом я рассказала ей о двух других «П»: повсеместности и постоянстве. Мы поговорили обо всем хорошем, что есть в других сферах ее жизни, и я посоветовала ей помнить о том, что со временем отчаяние перестанет быть таким острым.
Возвращение к нормальной жизни после изнасилования – очень сложный и трудный процесс, происходящий у всех по-разному. Судя по имеющимся данным, большинство жертв винит себя и теряет надежду на лучшее будущее. Но для тех, кому удается вырваться из этого круга, риск депрессии и посттравматического стресса снижается. Спустя несколько недель девушка позвонила мне и рассказала, что дело по обвинению насильника движется вперед при ее содействии. И еще она сказала, что каждый день думает о трех «П» и благодаря моим советам чувствует себя лучше. Эти же советы помогли и мне.
Я сама попалась в эти три ловушки, начиная с персонализации. В смерти Дэйва я сразу же начала обвинять себя. В первом медицинском отчете было сказано, что он погиб в результате травмы головы, полученной от падения с тренажера, поэтому я постоянно думала о том, что могла бы спасти его, если бы нашла раньше. Мой брат Дэвид, нейрохирург, пытался убедить меня, что это не так: при падении с высоты тренажера Дэйв мог бы сломать руку, но не убиться насмерть. Случилось что-то, из-за чего он упал. Вскрытие показало, что мой брат был прав: Дэйв умер буквально в считаные секунды из-за сердечной аритмии, вызванной коронарной болезнью сердца.
Но даже после того, как я узнала, что Дэйв умер не потому, что его оставили на полу в спортзале, я все равно находила поводы обвинять себя. Никто не знал, что у Дэйва коронарная болезнь. Я провела не одну неделю, обсуждая с семейными врачами данные его вскрытия и записи в медицинской карте. Меня мучила мысль, что он мог жаловаться на боли в груди, но никто не обратил на это внимания. Я вспоминала, что он ел, и думала о том, что, наверное, могла бы позаботиться, чтобы его питание было более здоровым. Но его врачи сказали мне: никакая перемена в образе жизни не могла бы гарантировать, что он останется жив. И мне очень помогло, когда родные Дэйва напомнили мне о том, что его предпочтения в еде стали гораздо более здоровыми с тех пор, как мы стали жить вместе.
Я