Витающие в облаках. Кейт Аткинсон
случае, это место было очень похоже на Купар. В Файфе светились окна домов – жители жгли драгоценное электричество в лампах дневного света, пытаясь разогнать зимний послеобеденный Сумрак. Чик остановил машину на приятной улочке, обсаженной деревьями и застроенной отдельными и полуотдельными пригородными виллами. Он заглушил мотор, откинулся на сиденье и закурил очередную сигарету.
– Так что, Чик, – профессор Кузенс потер руки в предвкушении, – это засада? Что теперь? Вы просто будете сидеть тут и следить за дверью, а если эта женщина выйдет, то поедете за ней?
– Что-то вроде этого.
– А откуда вы знаете, что не упустили ее? – спросила Терри. Поскольку мы уже не ехали, она немного ожила.
– Ниоткуда, – буркнул Чик.
– А разве вам не полагается термос с горячим бульоном? – спросила я. – И кроссворды, и записи классической музыки?
– А фотоаппарат? – живо спросил профессор Кузенс. – А бинокль? А блокнот? А газета, чтобы за ней спрятаться?
Чик извлек из кармана «Беговые новости» и помахал перед носом у профессора:
– Знаете, Гавриил, все совсем не так. Это вы кино пересмотрели.
– Напротив, Чик, – печально возразил профессор, – я слишком мало в своей жизни смотрел кино.
Прошло несколько минут созерцательного молчания, и Чик сказал:
– Вообще-то, я всяких странностей навидался на этой работе, Гавриил. Хоть роман пиши.
– Я уверен, что вы могли бы написать роман, – отозвался профессор Кузенс с (совершенно излишним, на мой взгляд) энтузиазмом.
– Говорят, у каждого человека внутри сидит роман, а? – сказал Чик, слегка оттаяв.
– Вот и пусть себе сидит там, внутри, – огрызнулась Терри.
Чик в ответ сказал что-то нелестное про студентов. Выходило, что он не для того платит налоги, чтобы мы могли дни напролет бездельничать, вступая в беспорядочные половые связи и употребляя наркотики.
– Не думайте, что я вам не благодарна, – отрезала Терри, и Чик отрезал в ответ:
– Ну и пойди засунь голову в шкаф!
В машине было слишком тесно для ссор – из присутствующих это понимал по крайней мере пес: он вдруг испустил гигантский моржовый вздох скуки, покрутился на месте в тщетной попытке расчистить пространство между мной и Терри, тяжело плюхнулся на сиденье и закрыл глаза.
– Он, случайно, не умер? – спросила Терри с беспокойством и осторожно потыкала пса пальцем.
Пес открыл один глаз и задумчиво взглянул на нее.
– Сидите уже тихо! – раздраженно сказал Чик. – Вы привлекаете внимание.
– Чик, вы женаты? – спросил профессор через некоторое время, желая поддержать разговор.
– А вам какое дело? – оскалился Чик.
– Я просто спросил.
– Я свободен как ветер, – небрежно сказал Чик.
– О, как и все мы, – засмеялся профессор.
После паузы Чик произнес:
– Чертова баба, чертова Мойра, чертова стерва! Все забрала – дом, мебель, детей. Хотя их-то не жалко, сраных сопляков.
Мне вспомнился доктор Херр – его