День гнева (сборник). Север Гансовский
презрительно сплюнул. Снял шапку, вытер крепкий лоб с седеющими висками, повернул кобылу и пустил ее трусцой.
– О чем они говорили? – спросил Сергей у геолога.
– Странное что-то… Табунщик обвинял Мухтара, что из-за него насекомые взбесились и пугают лошадей. Я не все понял… И еще парень его упрекал за какую-то святыню. Ругал… Вообще, этот наш Мухтар – тип.
– Тип?.. В каком смысле тип, Петр Иванович?
Они уже уехали.
Самсонов помолчал, потом повернулся в седле.
– Мы когда в Истере собирались, я с парикмахером разговорился на станции. Мухтар, оказывается, бывший бай. Стада у него были тысячные. В тридцатых годах бандой руководил. Дали ему десять лет заключения, отсидел, вернулся. Попался потом на переходе границы. Опять исчез. И вот два года, как снова появился в этих краях… – Он оборвал себя и стал вглядываться вниз, в траву. – Что такое? Посмотри, Сережа.
Трава под копытами коней, казалось, неестественно ожила. Всюду было какое-то странное мелькание. Что-то похожее на колоски, пляшущие под ветром. Светлые пятнышки, которые непрерывно двигались, создавая впечатление, будто поверхность травы кипит.
Сергей и Самсонов спешились и наклонились к земле.
Сергей раскрыл ладонь над травой, и тотчас к нему на пальцы сел светло-зеленый кузнечик с коротенькими крыльями и длинными – далеко за спину – усиками. Он посидел миг и прыгнул дальше. Сразу второй приземлился на ладонь и опять скакнул вперед, описав в воздухе маленькую параболу.
Кипение травы и было кузнечиками, которые в неисчислимом количестве двигались все в одном направлении.
– Саранча? – тревожно спросил Сергей.
Самсонов покачал головой. Он тоже поймал кузнечика и разглядывал его.
– Ничего похожего. Обыкновенный кузнечик. Они и стаями никогда не собираются – вот такие.
Вдвоем они еще с минуту смотрели на траву, кишащую светлыми точками.
– Странно, – сказал геолог. – Действительно, все насекомые взбесились тут, в предгорье. Муравьи, и теперь вот эти…
Они были теперь на сырте – одной из приподнятых равнин, характерных для гор Джунгарского Алатау. Справа вниз уходила степь, слева высился увенчанный ледниками хребет.
Солнце клонилось к закату. Пора было думать о ночлеге.
Но только через час Мухтар поднял наконец руку:
– Здесь.
Метрах в ста от тропинки у холма стоял полуразрушенный глинобитный дом. За ним виднелись остатки деревянного загона для скота. Все было покинуто, и площадка перед домом заросла травой. В зарослях журчал ручеек.
Пока Мухтар с Самсоновым расседлывали лошадей, Сергей пошел наломать курая для костра. Вскоре Самсонов услышал его голос:
– Петр Иванович! Петр Иванович, идите сюда!
Позади дома на вытоптанной полянке торчал грубо вытесанный невысокий каменный столб, окруженный оградой из жердей. На жердях висели разноцветные ленты.
Подойдя ближе, геолог и Сергей увидели на земле несколько кучек монет. Лежал и бумажный рубль, придавленный камнем. У самого же столба был привален