Алчность. Дмитрий Иванович Живодворов
словами юродивый положил в ладонь генерала кусок глины.
– У тебя много монеток? – спросил бродяжка. – Дай Грише, дай! А я тебе еще дам красивых монеток у меня их много.
Генералу все это надоело, он попытался прорваться через юродивого, но тех, кого Бог лишает разума, он наделяет силой. Поняв, что тот будет бежать за ним дальше до управления, генерал вытянул две медные монеты и дал их бродяжке со словами:
– Ну, вот тебе денежка. Ступай братец.
– А вот и тебе камушки-красавушки, – сказал Гришка и насыпал горсть камней в руку генералу. Среди кусков битого стекла, глины, гранитной крошки в его ладони лежала жемчужина. Огромная! Дивной красоты. Размер был с перепелиное яйцо. Юродивый хохотал и хлопал в ладоши. Лев Петрович взял жемчужину и спросил:
– Откуда это у тебя?
– Это? Это слезы Игнатушки. Гриша его жалеет, а он плачет. Слезки это его. Ты его пожалей, он тоже поплачет.
Генерал смотрел на блаженного и не знал как себя вести, что сказать. Украл он, что ли где-то? Да нет, украсть он не может. Видимо взял и сам не понял. Лев Петрович пришел в себя и решил, что необходимо вернуть жемчужину владельцам, у которых сумасшедший ее украл, он спросил:
– А что Гришенька! Может, давай и я пожалею твоего Игнатушку, чтоб не плакал больше. Ты приведи меня к нему.
Блаженный захлопал в ладоши и с гиканьем запрыгал к выходу из парка. Генерал последовал за ним, положив жемчужину в карман. Через полчаса они очутились у входа на Дорогомиловское кладбище. Вот этого Лев Петрович не ожидал. Гришка ловко шмыгнул внутрь за ограду. Генерал последовал за ним, уже сожалея о своем шаге. Это же надо увязаться за сумасшедшим. Гришка за это время вприпрыжку сбежал вниз по алее глубоко внутрь кладбища. Бежал он уверенно, чувствовалось, что он бывал тут часто. Когда генерал подошел к концу общей кладбищенской аллеи, Гришку не было видно. Он будто исчез. Он постоял прислушиваясь. Тишина была кругом.
– Эй, дружек! Гриша! – позвал Одинцов бродяжку и услышал через мгновение.
– Аюшки дяденька! Аюшки, – голос звучал из глубины кладбища.
Идя, генерал смотрел на могилы и понимал, что он уже в старой части кладбища. Старые заброшенные могилы встречались все чаще. Да где ж этот юродивый?
– Иди к нам, – раздалось с боку. Лев Петрович обернулся в темном углу, заросшем вьюнком и елками, стоял сумасшедший. Он стоял и улыбался, вытянув руку, и махал ладошкой.
– Иди дяденька к нам. Игнатушка ждет. Ну же иди!
Льву Петровичу от этой картины стало не по себе. Обернулся – ни души.
– Дяденька! – раздался зов калеки. Позвав, он присел, и куда-то исчез.
– Эй! Гриша! Гришенька!– крикнул генерал. Он медленно пошел в том направлении, где был юродивый. – Эй, ну где же ты дружок? Куда ты спрятался?– говорил он это пробираясь через старые могилы. Вдруг он услышал жалобное пение:
Темно и сыро нам лежать
Игнатушке и мне.
А нам бы вместе побежать
Но мы лежим в земле…
Жуткая