Злой умысел. Даниэла Стил
не знала, сочувствует ей эта женщина или нет, но она явно не была ей другом. Она – просто часть этого мира, часть следствия, а это означает, что женщина хочет причинить ей зло. Но лгать Грейс не намеревалась. Она честно ответит на любой вопрос – конечно, если она не слишком будет интересоваться ее отцом… Это никого не касается. Она не имеет права выдать его – ни его, ни мать. Она не должна запятнать их. Да и какая теперь разница? Его нет больше. Грейс ни на секунду не пришло в голову потребовать адвоката или вообще как-то попытаться спастись. Это просто не имело никакого значения.
– Что ты помнишь из событий вчерашнего вечера? – осторожно спросила психиатр, придирчиво наблюдая за движениями и мимикой Грейс.
– Я застрелила отца.
– Помнишь почему?
Грейс замешкалась с ответом – и смолчала.
– Ты была зла на него? Ты к тому времени уже подумывала о том, чтобы застрелить его?
Грейс быстро замотала головой.
– Я никогда не думала об этом. Просто… револьвер оказался у меня в руках. Я не знаю даже, как это произошло. Мама всегда держала его в ящичке ночного столика. Она долго болела, и порой, когда нас не было дома, ей становилось страшно – вот она и держала при себе оружие. Она им никогда не пользовалась.
Девушка казалась очень юной и невинной. На первый взгляд она не была ни безумной, ни тем более слабоумной, на что намекали арестовавшие ее офицеры. Не казалась она и опасной. Она производила впечатление девушки весьма вежливой и хорошо воспитанной. И самообладание ее было удивительным, особенно если учесть, что она пережила ужасное потрясение, провела бессонную ночь и попала в ужасное положение.
– Твой отец держал оружие? Вы боролись за него? Ты пыталась вырвать у него револьвер?
– Нет. Это я наставила на него дуло. Я помню ощущение металла в ладони. И… – Она не хотела проговориться, что он ее ударил. – Потом я выстрелила. – Она не отрываясь смотрела на собственные руки.
– А помнишь почему? Ты злилась на него? Он что-то сделал тебе, что тебя разозлило? Вы поссорились?
– Нет… ну… вроде… – Да, это была борьба. Борьба не на жизнь, а на смерть. – Я… это не важно.
– Нет, это очень важно, – сказала Молли со значением. – Это было настолько важно, что заставило тебя стрелять. Достаточно важно, чтобы убить его. Будь откровенной. Ты когда-нибудь стреляла прежде?
Грейс покачала головой – грустно и устало. Может быть, это следовало сделать несколько лет назад, но тогда сердце матери было бы разбито. Ведь она любила его – по-своему…
– Нет. Я никогда раньше не стреляла.
– А почему выстрелила вчера?
– Мама умерла два дня назад… нет, теперь уже три. Вчера ее похоронили.
Совершенно очевидно, что девочка измучена до предела. Но в чем причина вчерашней ссоры? Положительно, эта Грейс заинтриговала Молли Йорк! Девочка что-то скрывает, и Молли не знает, что именно. Но подозревает, что это нечто ужасное – или для нее, или для отца. К тому же делать выводы о