Вечный sapiens. Главные тайны тела и бессмертия. Александр Никонов
место в аспирантуре. Так попал я на кафедру физиологии к академику Косицкому Григорию Ивановичу. Умнейший был человек! Великан! За четыре года аспирантуры он научил меня всему, чего ни в коем случае не надо делать. И это главное, я считаю. Потому как то, что надо делать с больным, каждый медик должен сам найти.
Диссертацию я написал, но защищать ее не стал, хотя Косицкий на меня очень ругался. Так что в академию меня приняли вообще без научных званий. Просто Андрей Маленков – сын того самого Маленкова, убийцы и подонка – случайно наткнулся на кучу вылеченных мною неизлечимых пациентов. И хотя он не врач, а биофизик (у него два образования – физмат и биофак), его это настолько поразило, что он буквально за руку меня втащил в Академию. Даже отца моего обрабатывал: ну, науськай своего сына написать заявление в академию! Науськали. Написал. И с 1998-го я стал членкором РАЕН. Теперь вот хочу этот диплом разыскать и вернуть им обратно. Потому что быть на одной скамейке с Сережей Капицей и Андрюшей Маленковым, конечно, почетно. Но когда рядом на той же скамейке числятся Рамзан Кадыров и Грызлов – это совсем другое дело. Я не хочу сидеть в одной академии с такими «учеными». Пускай дальше они науку в России двигают…
Короче говоря, Косицкий научил меня нормальной физиологии и классической науке, пусть ему земля будет пухом. А я после аспирантуры, поскольку был целевиком, снова попал в Нальчик – в местный университет – КБГУ, который открыл один местный партийный деятель для мелких народов. Его так и расшифровывали тогда, этот КБГУ – Как Будто Где Учился. И вот начал я на Кавказе преподавать… А нужно понимать, кем я тогда был. Академическая школа! Меня же, помимо академика Косицкого, учила еще аспирантка самого Ивана Павлова, знаменитого нашего физиолога, который собак резал. Петербуржская дама к 80 годам. У нее было чему научиться! Да и подружки моей мамы Воронцовой – старые аристократки – меня дрессировали с горшка. И вот я – классик – сажусь принимать у студентов Кавказа экзамен. Мне студентка протягивает зачетку. Я ее открываю, а там – 25-рублевка, она как раз в размер зачетной книжки была. И студентка ждет, что дядя сейчас возьмет бумажку, распишется и все. А дядя начинает задавать вопросы. После второй такой сессии меня попросили уйти. Я должен был отработать три года, но ко мне пришла целая делегация – ректор, парторг и прочие: вот тебе отличная характеристика, открепительные документы, только вали отсюда подальше. Они даже приехали через три дня на вокзал, убедиться, что я уехал.
…Это было первым поражением Карданова, которое он принял без борьбы. Потом их будет много…
По счастью, о ту пору у нашего героя уже была невеста в Москве, куда он приехал, честно женился, прописался и поступил на работу в ИМБП – Институт медико-биологических проблем, который был создан по инициативе Келдыша и Королева для обеспечения космоса. Режимный объект. Его возглавил академик Василий Парин, к тому времени давно уже вышедший из сталинской тюрьмы и реабилитированный. (Любопытно, что Парин сидел во Владимирском централе в одной камере с русским мыслителем