Лабиринт Мёнина (сборник). Макс Фрай

      Все закончилось совершенно неожиданно: я услышал дикий, душераздирающий крик и проснулся.

      Первое мгновение после пробуждения было воистину ужасно. Я увидел орущего человека, скорчившегося на полу корзины, и с содроганием узнал в нем себя.

      Сам я наблюдал это малопривлекательное зрелище как бы со стороны. Прежде чем все встало на свои места, я успел осознать, что сижу в кресле Магистра Нуфлина и мои руки, такие же сухие и сморщенные, как в давешнем ужасном сне, бессильно покоятся на укрытых теплым пледом коленях.

      А потом меня с головой накрыла знакомая волна жгучей боли, которая сопровождает всякое пробуждение моего могущественного защитника. Меч Короля Мёнина уже в который раз стал зримым и осязаемым, его рукоятка торчала из моей груди, а клинок безжалостно терзал плоть. Столь сильной боль не была даже в ту ночь, когда сероглазая Тень Мёнина пронзила меня этим волшебным оружием – не потому, что собиралась убить, а для того, чтобы уберечь.

      И ведь уберегла.

      Я захлебнулся ароматным ночным воздухом, понял, что ору с отчаянием новорожденного младенца, и мой крик вдруг превратился в восхищенный смех – радость бытия оказалась гораздо сильнее боли. Впрочем, теперь боль понемногу уходила прочь, а рукоятка меча постепенно таяла, превращалась в причудливый клубок белесого тумана, который тоже понемногу рассеивался.

      Через несколько минут я окончательно пришел в себя, успокоился и даже поспешил сделать скоропалительный вывод: ничего страшного не случилось, мне приснился кошмарный сон, но я уже проснулся, так что все позади.

      Не могу описать, с каким наслаждением я ощупывал свое тело, разглядывал руки – теперь они были в полном порядке: мои, родные! – просто дышал, поражаясь, сколь восхитительным, оказывается, может оказаться это будничное занятие. Я дотянулся до кувшина с водой и выпил чуть не все его содержимое. Каждый глоток заново убеждал меня: реальность – это то, что происходит сейчас, а не кошмарная тягомотина давешнего сновидения.

      Вдоволь напившись, я наконец вспомнил о своем спутнике. И чуть не умер со стыда. Представил себе, какое впечатление должны были произвести на него мои вопли, и в отчаянии схватился за голову: нет мне прощения! Да уж, сэр Макс – лучшая в мире сиделка для умирающих стариков. Сократит жизнь, доведет до инфаркта быстро, качественно, недорого.

      Кошмар.

      Но к моему величайшему удивлению, Магистр Нуфлин по-прежнему то ли дремал, то ли просто безучастно сидел в своем кресле. А ведь мои вопли вполне могли бы разбудить даже матросов парусника, бороздившего море где-то далеко внизу, в ультрамариновой темноте безлунной ночи.

      Я хотел извиниться за свое экстравагантное поведение, объяснить, что порой мои ночные кошмары выходят за рамки обычных