Здравствуйте, я белый снег. Анна Маркина
он еще наших внуков учить будет, так что вряд ли, – усмехнулся приятель.
Я достал из рюкзака тетрадку по истории, вытащил портативную зарядку для телефона и, к несчастью, обнаружил отсутсвие своих очков.
Так получилось, что мое зрение упало до минус двух единиц, а наш историк любит писать на доске, и поэтому я иногда ходил в очках. Но звезды сошлись так, что очки я забыл дома, и моими глазами сегодня был Люк. Я несколько раз забывал их, и постоянно донимал своего соседа вопросами: «что там написано?» Люк мне подсказывал, но я понимал, что ему это не особо нравится, и тогда я старался изо-всех сил щурить свои близорукие глаза, чтобы не отвлекать лишний раз товарища от учебы.
– Кстати, я рассказывал тебе про мою школу? – спросил Люк.
– Хм, где-то раз пятьдесят, – нахмурился я.
– А про день Избавления?
– Нет. Что это?
– Сейчас расскажу, – начал Люк, отложив свою тетрадь на край стола, – ну в общем, я тогда еще ходил в еврейскую школу по выходным. Ну сам понимаешь, школа в выходные, – скривился брюнет, – и я как-то раз перелез через ограду и пошел в парк аттракционов. Мне, конечно, влетело от родителей, но это еще ничего. Однажды я… – тут Люк прервался, посмотрел по сторонам, и продолжил в полголоса, – школа-то это не сказать чтобы приличная, но своя небольшая лаборатория имелась. Да и лабораторией ее назвать трудно. Так, несколько образцов и приборчиков в кладовке. Конечно, это все у меня вышло случайно, но последствия были совсем нерадостными, – снова прервал рассказ Люк.
– Ты что, сжег ее? – усмехнулся я.
– Да, – коротко ответил Люк.
Я чувствовал, как мои брови поползли вверх.
– Как? – недоумевал я, – ты что, правда сжег учебную лабораторию?
– Подчистую, – кивнул брюнет.
– Великие обеты в огне страстей сгорают, как солома, – он процитировал Шекспира, и я улыбнулся, потому что знал откуда эта цитата.
Люк заметил мою улыбку:
– Знаешь это?
– Ага, – радостно протянул я.
– Мой любимый сонет, хотя я его как раз-таки в еврейской школе учил, да и вообще Шекспира не перевариваю. Но как-то раз прочел его Кэтти, ей понравилось. Хоть где-то пригодилось, – усмехнулся парень.
– Так, а причем тут день Избавления? – напомнил я.
– Ах, ну да. Меня исключили потом. Это я сам себе праздник придумал. Даже отмечал несколько раз, но потом забил на это дело, – пояснил Люк.
Я рассмеялся, но мой смех резко оборвался, потому что в аудиторию зашел мистер Фаттингтон, и повисла напряженная тишина.
После нудной и утомительной лекции, Лейси подловила меня возле мужского туалета и потребовала свое эссе.
– Может, пообедаем вместе? Сходим куда захочешь, – предложил я.
– Ой, совсем забыла, у меня собрание будет вместо обеда, – ответила Лейси, что-то печатая в телефоне.
– Ладно, – пожал плечами я.
– Прости,