Осень в Задонье. Повесть о земле и людях. Борис Екимов
преданная собака рядом. А вокруг – безлюдье. Еще недавно Аникей Басакин был рядом: за речкой, за лугом, даже в ненастной ночи вздымался туманный купол огней над его просторным подворьем. А ранним утром, порою впотьмах, словно петушиный клик – голос трактора. Сначала высокий, потом потише: завелся, поехал на реку, сети снимать. Слышно, как тележка погромыхивает, на ней – лодка.
Теперь он ушел. На многие десятки верст – ненастная ночь, глухая тишь и безлюдье.
Курган Явленый недалеко. Где-то там, в пещере, монах Алексей. Он, конечно, помогает. Но попробуй дозовись его, как теперь. Мышкин теперь ночует на хуторе. Свое гнездо ближе. Да еще неизвестно, где он его совьет. Что напоет ему ночная кукушка… И старшего брата Павла придумка – охотничья база – не больно в помощь. Тоже вдали и во тьме, в самом устье речки, пустой дебаркадер стоит. Проку от него… Сам Павел, как всегда, где-то в «полете». Свои, жена с сыном, уехали, и разом обрезало: рядом – только собаки. Оттого и страх непонятный. Не привык. Ведь еще недавно не думал, не гадал… Поселок, квартира, семья, родные, знакомые – все и всё рядом. Теперь – иное.
А ведь вначале была простая поездка с сыном Тимошей на «дачу» ли, на «басакинское поместье» для короткого отдыха.
Глава 6
Поместье Басакиных находилось в Задонье, далеко от поселка. Тридцать с лишком километров асфальта к станице и от нее еще столько же грунтовой дороги.
Миновали поселок, высокий мост через Дон, потом свернули направо, позади оставляя гудящую машинами ростовскую, южную трассу, и оказались на дороге одни.
– Можно на переднее? – спросил сын. – Милиции теперь не будет.
Иван сбавил скорость, помог малышу перебраться на переднее сиденье. Тимоша был очень доволен: переднее – это почти водитель, и все видно. Хотя глядеть было особо не на что: холмистая, желтая, выгоревшая от солнца степь; редкие пожни да пашни; робкая зелень озимых хлебов; придорожные кусты да деревья, еще зеленые; полевые дороги, уходящие от асфальта неизвестно куда.
По асфальту до станицы доехали быстро. Здешние Басакины жили на краю селенья – Федор Иванович, двоюродный брат отца, и взрослые сыновья его. Три дома стояли рядом, задами выходя на общее огромное поместье: скотьи базы, зимние стойла, сенные гумна, амбары, сараи. Всего этого богатства главным хозяином и работником был Федор Иванович, сыновья да снохи ходили в помощниках. Своего скота Басакины держали немного: полсотни коров да бычков. Но круглый год два дня в неделю – пятница и суббота – они торговали мясом на райцентровском базаре, бывало, и воскресенье прихватывали, доторговывая.
Федор Иванович – прасол, если по старинушке, по-нынешнему – перекупщик, торговец. Скотину забить, а главное, продать – дело непростое: ветеринарные справки, разрешения, базарные порядки и правила – все это, особенно с непривычки, немалая колгота и потеря времени. Басакиным лишь позвони, они подъедут и заберут любую скотину, на месте забьют и деньги отдадут, наличными, сразу же.
Таким ремеслом