Любовь не ищет своего (сборник). протоиерей Павел Карташев
святой Максим Исповедник, впервые внятно заявил, что в мире любое явление вызвано к жизни таинственно произнесенным словом, логосом, повелением стать, совершиться. В понимании преподобного Максима это повеление исходит от высочайших и совершеннейших разума и силы – от Бога.
Бог вне времени, и веление Его рождается вне времени. Не от временной причины и не на время только, а навсегда. Я не мог не думать об этом, ходя среди развалин славного Херсонеса. Ходил, и все повторялись во мне строки, когда-то написанные юным Лермонтовым в альбом девице, о его, юного поэта, чувствах. И повод написания стихов к моей прогулке никакого отношения не имеет, и все содержание лермонтовских строк совершенно о другом, совсем далеком от учения о логосах, и однако же как странно ложится строчка, вырвавшаяся, вопреки всему рассудительному, из памяти: «Другим предавшися мечтам, // Я все забыть его не мог; // Так храм оставленный – все храм, // Кумир поверженный – все Бог!»[5]
И раскопанный древний город продолжает жить, и он живет как некий замысел, что до сих пор не перестал осуществляться, как начаток дальнейшего развития, которому еще не положен конец, и еще особым таинственным образом он пребывает до сего дня. Дело в том, что живы души тех, кто вложил в этот город свои души. Это не каламбур, а сущая правда. Возникшему нет замены, оно единственно. И оно не исчезает, бытие его таинственно продолжается.
Вот крохотный храм, вернее, его остов: проступающие из земли фундаментные камни. Притвор на несколько человек, затем основное помещение, где едва уместятся двадцать. И алтарь – контур полукруглой апсиды. Престол в центре алтаря представлял собой, вероятно, простой обтесанный валун, на плоской поверхности которого могли уместиться Святая Чаша, потир и Евангелие. Здесь перед престолом мог встать только священник, а где-нибудь сбоку стоял в тесноте диакон или еще меньший по степени помощник. Места очень уж мало. Храм для одной улицы. Потому что неподалеку мог быть другой.
В центре остатков древнего Херсонеса – развалины базилики, кафедрального храма епископа. По нашим сегодняшним представлениям и масштабам – маленькая приходская церковь. В этом городе принял святое Крещение князь Владимир.
Херсонес сегодня буквально в объятиях Севастополя. Он его исток, начало. Он его ядро, сжатое скорлупой с трех сторон, но одной стороной навсегда открытое той стихии, по которой прибыла сюда культура и вера. Приплыла на кораблях эта вера, высадилась и прошла, как сквозь дверь, в Россию.
Балаклава
Чтобы попасть в Балаклаву из района Камышовой бухты, оттуда, где строящийся храм святителя Николая в Камышах, надо сначала с полчаса ехать по улицам жилого, спального Севастополя, у которого свое лицо, свой особый колорит: светло-каменный, иногда с кремовым оттенком, цвета рубашки морского офицера. Потом у большого рынка пересадка на другой автобус и путь за город. И хотя Балаклава – район Севастополя, но она все же в некотором отдалении
Лермонтов М.Ю. «Я не люблю тебя; страстей…»