.
кинескопом – и кассетный видео-проигрыватель. Конечно, такую ценность не доверили бы Коле, но Наде Марья Сергевна оставляла ключи без вопросов, лишь изредка напоминая, чтобы та потом спрятала их за стеклянный шкафчик на вахте. Внешние же двери школы были снабжены большим врезным замком, который мог открываться как снаружи, так и изнутри. У классной руководительницы был ключ и от него.
Дети наощупь сложили в портфели учебники с тетрадями, поворошили на всякий случай потухшие угли в печурке. Надя ещё умудрилась ополоснуть банки из-под обеда (у выхода из класса стояла раковина с рукомойником, и он был полон воды – видимо, раз все ушли до обеда, у одноклассников не было повода мыть руки).
Друзья вышли в коридор. Слабый отсвет луны едва пробивался сквозь вьюгу через маленькое окно в дальнем его конце, а остальные стены были заняты дверями кабинетов. Так что детей опутала чернота ещё гуще, в классе.
– Посветить? – спросила Надя, доставая маленький фонарик («от маньяков», как называли его школьники, но, к счастью, он до сих пор не подтвердил своего названия и служил больше для того, чтобы не утонуть в сугробе).
– Не, я уже всё, – ответил Коля, поворачивая ключ в замке в последний раз. – Береги батарейки!
Он отвернулся от двери и взял подругу за руку. Для него это был долгожданный момент – он мог без оправданий прикоснуться к Наде и как настоящий мужчина повести её за собой по тёмному коридору, оберегая от опасностей. А самым интересным местом будет короткая лесенка из пяти ступенек, нисходящих в холл – там он обгонит подругу и станет спускаться вперёд спиной, аккуратно находя каждую ступеньку ногой. Тогда он сможет держать Надю уже за обе руки, помогая ей найти дорогу.
Так он и сделал, ловко поймав её кисти в свои ладони.
– Потихоньку, – чуть дрогнувшим голосом сказал он и начал свой медленный путь.
Руки Нади были тёплые, ни сколько не потные, и даже на почтительном расстоянии Коля чувствовал её дыхание.
– Так!.. Одна… две… три… – начал считать он, – четыре… Почти пришли!
Но Коля замер на месте. Его нога в хлипких, стоптанных ботинках вдруг воткнулась во что-то мягкое, упругое и вроде даже тёплое. Мальчик вздрогнул, и Надины пальцы сильно сжались вокруг его ладоней.
– Что?.. – начала она и, не договорив, освободила руку, вытянув из кармана рюкзака фонарик.
Сначала луч упал на Колины брюки, высветив белёсые ворсинки потёртой ткани, затем на квадратные носы его ботинок. Прошёлся по старому паркету и остановился на чём-то тёмно-зелёном, тоже похожем на ткань. Мальчик оглянулся, всё ещё крепко сжимая руку Нади. Яркий луч пробежал слева-направо, показав свалянный овечий ворот и край выглянувшей из-под него рубашки. А в следующий миг он выхватил из тьмы страшное, неузнаваемое лицо. Рот на нём зиял огромной дырой, из которой растекалось что-то красное, густо залив ступеньки и пол за ними.
Надя выронила фонарик. Тот звонко брякнулся на лестницу, ещё успев вновь осветить часть кучи, бывшей когда-то человеком.