Гибель красных Моисеев. Начало террора. 1918 год. Николай Коняев
случае играл на инстинктах массы и возбуждал таковую против Штаба, будучи постоянно пьяным.
19-го марта с.г. был в помещении Красной армии инцидент с Разгоновым, о котором мне доложил Шакура, член штаба. Я, получив заявление от Шакура, как председатель Штаба, созвал заседание Президиума, на котором, обсудив вопрос о действиях Разгонова, постановили его арестовать. Когда он был арестован и находился в комнате, занимаемой Президиумом, то в нее ворвались красногвардейцы в количестве шести человек с винтовками в руках и требовали от меня немедленно освободить Разгонова. Им в этом было отказано, и они были обезоружены и арестованы.
Вся деятельность Разгонова во время его нахождения в рядах Красной армии была направлена в дезорганизацию подчиненных ему масс, заключающейся отчасти в игре в карты, пьянстве, неподчинении и аготации (орфография протокола. – Н.К.) против советской власти»[89].
Следствие установило, что «аготация» против советской власти действительно имела место.
«На собрании Ветров произнес речь, в которой указал, что члены штаба должны выбираться самой командой, кроме того он говорил о том, что пока в штабе евреи, ничего хорошего нельзя будет добиться»[90].
Аготация эта привела к тому, что некоторые солдаты отказывали евреям из Штаба в праве на власть и заявляли, что будут подчиняться лишь власти, «являющейся представительницей беднейших классов».
Сколь бы незначителен не был эпизод волнений, связанный с воровством Бломбергом солдатских продуктов, он, как капелька воды, отражает в себе все сложности и противоречия социальной обстановки того времени.
К весне 1918 года даже полупьяные красноармейцы, начали соображать, кого они привели к власти. Постепенно открывалось им, что советская власть, представляемая Лениным, Троцким и другими большевиками, не является властью рабочих и крестьян, не защищает беднейшее население…
И то, что советская власть опирается теперь не на рабочих и крестьян, солдаты тоже понимали…
По ходу нашей книги мы будем приводить и другие примеры этой местечковой экспансии в управленческие и распределительные органы. Сейчас же скажем просто, что и в Петрограде, и в Москве, куда после 1917 года шел основной приток местечкового населения, евреи заняли практически все должности в городской администрации[91].
«Из обстоятельного справочника «Население Москвы», составленного демографом Морицем Яковлевичем Выдро, – пишет Вадим Кожинов, – можно узнать, что если в 1912 году в Москве проживали 6,4 тысячи евреев, то всего через два десятилетия, в 1933 году, – 241,7 тысячи, то есть почти в сорок раз больше! Причем население Москвы в целом выросло за эти двадцать лет всего только в два с небольшим раза (с 1 млн 618 тыс. до 3 млн 663 тыс.)».
Любопытные данные приводит в своей книге и Михаэль Бейзер.
Он утверждает, что уже в сентябре 1918 года удельный вес евреев в петроградской организации РСДРП(б) составлял 2,6 %, что соответствовало
Дело по обвинению солдат Нарвского района А.Г. Ветрова (Шпаковского), И.Р. Разгонова, П.Ф. Лункевича и др. Т. 6. Л. 39.
Там же. Л. 48.
Вероятно, это обстоятельство и дало повод И.В. Сталину назвать евреев «бумажной нацией».