Дело Корнилова. Александр Керенский
многих участников Корниловского движения. А некоторые пункты из программы Деникина уже и раньше предъявлялись Временному Правительству как требования. Так, в самом начале Тарнопольского прорыва Главн. Ком. Союза Оф. Арм. и Фл. в телеграмме, адресованной Временному Правительству, телеграмме вообще очень знаменательной, между прочим, говорит: «Мы настаиваем на восстановлении полной власти, авторитета и дисциплинарных прав начальников всех степеней».
Керенский. Как раз Корнилова на этом совещании не было. Ему была послана из Ставки такая телеграмма, по которой можно было думать, что его и не хотели приглашать. Я не могу точно воспроизвести фразы, но смысл был такой: ввиду трудной обстановки Юго-Западного фронта вы приехать не можете.
[Генерал Корнилов так говорит об этой депеше в своем показании: «Я получил телеграмму Главковерха за 5067, что ввиду положения на юго-западном фронте мой приезд в Ставку не признается возможным и что мне предлагается представить свои соображения».]
На совещании среди совершенно удручающих мнений, предложений, высказанных всеми присутствующими генералами, некоторым просветом была телеграмма Корнилова. Там было столько же тяжелого, но сверх того в ней было некоторое более объективное отношение к солдатской массе и к командному составу. Нужно сказать, что все генералы, в особенности Алексеев, Рузский и Деникин, проявили отсутствие всякого стратегического и политического горизонта. Все несчастие, по их мнению, сводилось исключительно к состоянию солдатской массы. Так один из них говорил, например, что главная реформа, нужная для того, чтобы солдаты не бежали, это – немедленное восстановление отдания чести.
[Это был не Деникин.]
В этом роде суждения высказывались! И на этом фоне мнение ген. Корнилова, что переживаемые несчастья заключаются не только в деморализации солдатской массы, но и в коренных недостатках командования, которые были всегда; что поэтому сейчас необходимо одновременно с мерами репрессий и самые решительные меры к оздоровлению командного состава, – это мнение как будто указывало на то, что человек немного шире и глубже смотрит на положение вещей. По стилю этой телеграммы для меня стало ясно потом, что не им составлялась эта телеграмма. Однако, когда Корнилов был назначен Верх. Главнокомандующим, все его назначения исходили из обратного принципа. Он немедленно стал продвигать и восстановлять в должностях людей наиболее старых традиций.
Хотя бы вот разгром командного состава Юго-Зап. фронта, который начался, как только ген. Корнилов перевел туда генералов Деникина и Маркова. Там началось генеральное уничтожение всех командующих, сочувственно относившихся к войсковым организациям. Мне пришлось выдерживать большую борьбу с Корниловым. Так, он выдвигал во что бы то ни стало на командный пост ген. Лечицкого, который совершенно в новых условиях не был приемлем. Одним словом, практика его была настолько противоположна содержанию его же телеграммы,