Сабрес. Истории со Святой земли. Роман Камбург
которая существует примерно у одного процента людей на свете, и второе – стимул, способный возбудить необычную способность. Например, способность распознавать пальцами температуру предмета. В этом ничего необычного нет. Но, моя дорогая Эли, у одного индивидуума температурная чувствительность позволяет различить полградуса, а у другого – два. Около одного процента – опять-таки, заметьте это магическое число – могут различать до пяти сотых градуса! Фантастика, правда? Но эти люди уже способны при определённых обстоятельствах раскрыть необычную способность к рецепции тепловых волн. Поверьте мне на слово, но сходная ситуация и с радиоволнами, например, или с магнитным полем. Вы можете себе представить, что человек чувствует радиоволны? Я не могу. Почти два года я делал эксперименты, тысячи экспериментов. И нашёл. Правда, их меньше, чем в случае с температурой, но двое-трое на тысячу есть, этаких гениев чувствительности! Далее мы занялись их рецепторами и способностью мозга обрабатывать информацию. Тогда-то я и обнаружил минорные ритмы. Во всех учебниках вы найдёте только описание четырёх главных мозговых ритмов. А минорные ритмы определяют способности к паранормальному восприятию. Я вас утомил, дорогая.
– Нет, что вы, я будто слушаю фантастический рассказ…
– А вторая часть его связана с так называемыми разрешающими факторами. Оказывается, что только у одного человека с повышенной чувствительностью из тысячи определённые ситуации способны проявить эту чувствительность. Давайте продолжим исследование, Эли.
– Перед тем как сесть в ваш энцефалограф, скажите, профессор, я правильно сосчитала: вероятность моей ситуации – один на несколько сот тысяч?
– Почти. На деле же, раз в десять меньше, один на несколько миллионов. Объясню вам потом, но теперь вы не удивляйтесь, что ваши спецслужбы сразу занялись вами. В вашей маленькой стране таких, как вы, возможно, только несколько человек, да и у нас их не так много.
И Вейн усадил Эли в кресло, установил электроды ей на голову и включил прибор…
Спустя три дня Эли и Вейн сидели на уютной старомодной лавочке Русского Холма, молча глядя на Алькатрас*7 и поджидая Джеймса. Именно так звали агента, необычайно заинтересовавшегося её сверхспособностями. Он должен был подойти с минуты на минуту, а пока профессор рассказывал Эли результаты расшифровки её энцефалограммы.
Джеймс подошёл к ним сбоку так тихо, что они и не заметили. Поздоровались, и он тотчас протянул Эли конверт.
– Тут две важных бумаги. Одна – ваш билет на самолёт, а вторая – контракт между Эли Коэн и нашим агентством. Билет вы можете сразу взять, а контракт подписать, предварительно прочитав его, разумеется.
Голова у Эли немного кружилась, потому что после исследования профессор перевёл её на метадоноподобный препарат, заменяющий наркотики и позволяющий постепенно отказаться от них. Она взяла себя в руки
Остров в Сан-Франциско с известной тюрьмой, где сидел Аль Капоне.