Приятно тебя общать. Ирина Евгеньевна Кикина
солёный дождь, потом парилку, аппарат (или организм) для выдачи пищи, рециркуляцию воздуха и ещё несколько занятных опций. Похоже, всё опасное для представителей моего вида заботливые зильберпуки заблокировали, так что я не поджарился, не задохнулся и не залил себя кислотой. Наконец, я разобрался с системой жизнеобеспечения. Методом тыка подстроил свет, температуру, влажность, вентиляцию. Запасся едой, помылся, расслабился и прилёг уже в мягкую ложбинку посреди каюты. Не тут-то было.
– Вполне комфортно ли, землянин, вам у нас? – «Динозаврик» вошёл ко мне без стука.
– Спасибо, благодарен я за кров, за пищу и возможность отдохнуть.
Со скрипом я заставил мозги и голосовые связки работать. Я обязан этим ребятам, надо проявить банальную вежливость.
– Мы рады слышать, долгожданный друг, – протянул инопланетянин. Иглы его мелко вибрировали, придавая удивительному пению ещё большую глубину. – Мы изучили данные о людях, мы тщательно готовимся к гостям. Мы понимаем, как, должно быть, трудно вам в одиночестве, без спутников своих.
– Вы тонко чувствуете душу человеков… – (Ну вот, криво как выходит. И к тому же, мелодию не получается выдерживать. Ну нет у меня музыкальных способностей, что я сделаю?) – Действительно, скучаю по друзьям. Но знаю, ваши капсулы помогут, и снова будем вместе мы опять.
Да, я по жизни не поэт и не певец… Что делать, протокол общения с зильберпуками надо соблюдать. Надеюсь, Адриано скоро очнётся, вот у кого данные что надо!
Зильберпук на мгновение погасил блёстки. Потом они замерцали опять. Интересно, что значит этот жест?
– О психологии землян мы знаем много, – завёл свою шарманку Динозаврик. – Вы коллективные создания. Увы, без общества других вам невозможно. Вы чахнете, дряхлеете. Ну что ж. Свои услуги предоставить мы готовы. Я буду вам и другом, и семьёй, пока не станет лучше тем беднягам.
Только я хотел попросить его оставить меня на несколько часов, пока я посплю! Как не обидеть эту гигантскую подушку для иголок?
– Поверьте, друг мой, честно, я отдельно дней тридцать без проблем могу пробыть. Забота ваша мне весьма приятна, но не хочу ничем обременять.
Зильберпук ответил, что не надо самопожертвования, вы ни в коем случае нас не стесните, для нас это удовольствие… и так далее. Я отбивался, юлил, уговаривал, убеждал. Сорвал голос и исчерпал свои способности к белому стиху. В итоге сошлись, что в период сна мне точно не требуется общество, а в часы бодрствования уж половину времени как-нибудь обойдусь без помощи. Фух. Всё?
– Тогда не смею больше отвлекать вас, любезный гость, вам сон необходим. Однако перед сном, мой друг, не спорьте, я должен вас приятельски обнять.
Инопланетянин распахнул огромную щель в своём нутре, и я, видимо, должен был туда войти. За что, за что, великий, вечный космос, ты поступаешь дико так со мной?
– Поверьте, мой дражайший, мой спаситель,