За краем света. Александр Георгиевич Бородавкин
обращался к Айки, который по-прежнему стоял в стороне.
– Нравится. Спасибо… Заходите в дом, пообедаем, – предложил тот безразлично.
– Мы пообедали, папа, – сказала Айрин. – Мы поэтому задержались. Полль очень вкусно готовит…
Айки посмотрел на нее с непонятным выражением и сказал:
– Хорошо, что ты не осталась там ночевать…
– Папа!..
– Что – папа?
– Ты… ты неправильно говоришь. Им тоже нужно было помочь.
Юр с неловкостью прислушивался к разговору. Мих и Ратха благоразумно удалились за изгородь и беседовали уже о чем-то своем. Им было проще: они не обязаны были отчитываться.
– Я ничего не говорю. Помогли – хорошо.
– А теперь я нужна?
Айки пожал плечами.
– Для чего?
– Так я пойду?
– Иди.
– Я недолго.
– Как сама знаешь. Я тебе не хозяин.
– Ты меня обижаешь ни за что.
– Иди, иди.
– Иду, – сердито отозвалась Айрин, повернулась и потянула за собой Юра. – Идем, – сказала она ему. – Не обращай внимания. Это бывает с ним.
– Часто?
– Не очень.
Айки повернулся и пошел в дом. Айрин некоторое время смотрела ему вслед, сердясь на показное равнодушие отца и в то же время недоумевая, почему он так настойчиво отгораживается от нее и братьев Кола. Ну, разошлись во взглядах, ну, не понимают друг друга… Так ведь это всегда так: молодые полны задора, а старые преисполнены осторожности. Надо только сделать шаг навстречу, и не обязательно во всем соглашаться – достаточно просто попытаться понять и признать право другого на собственное мнение.
– Поехали, – поторопил Юр. Айрин, еще раз оглянувшись на дом, подошла к лошади и с помощью Юра уселась позади него.
– Он что, не хотел, чтобы ты уходила? – спросил он, ведя лошадь по узкой тропе от дома к пляжу.
– Не знаю, – соврала Айрин. Ей не хотелось признаваться Юру, что отец испугался. Юру незачем об этом знать. Она сама разберется.
Она не могла подозревать, что все окажется не так, как она предполагала…
… «А-а! А-а!» – задорно восклицали серебряноперые горланы, до хрипоты споря за остатки предоставленного морем завтрака. Они кружились в воздухе, падали на берег и снова взлетали; завидев людей, торопливо расхватали все, что не успели поделить, и освободили место, рассевшись по окрестным деревьям и камням. Камней вблизи окончания горного хребта было предостаточно, но почему-то птицы с непонятной щедростью оставили примыкавшую к морю часть берега там, где скалы уходили под воду, и расселись выше, хотя для них, питавшихся дарами моря, это было неудобно. Но люди не сразу обратили внимание на эту странность. Это Ратха, уловив краем глаза какое-то движение возле камней, испуганно вскрикнула:
– Ой! Там кто-то есть!
– Где?
– Кто там может быть? – почти сердито, будто заговорило в нем какое-то неосознанное предчувствие, спросил Юр. – Ну-ка… Посмотрим.
И