Солнечная Федерация. Алексей Юрьевич Огнецветов
улыбнувшись, подумал:
– У тебя же целый багаж принципов, господин Люй, их столько, что хватит на любую незначительную мелочь и ещё останется в запасе.
К себе он относился очень жестко, не позволяя себе абсолютно ни чего лишнего, что выбивалось из графика его личной жизни.
– Но так ли теперь это важно? – Спросил Лонгвей сам себя. – Может, хватит жить по расписанию, и дать себе небольшую свободу действий? – Однако, кто тебе её не даёт? – Сказал ему внутренний голос. – Своё личное время распределял ты, и ты сам загнал себя в такие рамки. Да и признайся себе, что уже давно тебя посещают назойливые мысли оставить свой пост, примкнуть к какой-нибудь экспедиции и вместе с ней отправится в неизведанные космические дали.
Конечно, дальние космические экспедиции – это несбыточная светлая мечта, где он, Лонгвей, не отягощённый ни какими обязательствами, будет открывать новые миры, и исследовать их. Пусть даже эти миры будут до ужаса опасны, всё это придаст бодрости, заставит организм работать на пределе своих возможностей, не давая расслабится и погибнуть. Или же он, как глава большой научной экспедиции, установит первый в мире контакт с разумными существами, коих за сотни лет освоения космоса не удалось, не только встретить, но даже обнаружить какие-нибудь намёки на их существование. На самом же деле, никто ни куда его не отпустит, слишком огромная ответственность лежит на нём за всю Федерацию и людей, проживающих на её бескрайних территориях.
Он, конечно, может совершить совсем безумный поступок – плюнуть на всё и исчезнуть на день или два из общества, куда-нибудь подальше, на какую-нибудь необитаемую планету, и остаться там со своими мыслями наедине, отдохнуть, скинуть с себя огромный груз душевной усталости, давящей с силой многотонного пресса. Но даже этого никто ему не позволит, пусть даже он будет в одиночку управлять небольшим космолётом, направляющимся на необитаемую планету, вокруг него будет огромная свита из всевозможных боевых кораблей и кораблей личной охраны, а необитаемая планета наводнится большим количеством приземлившихся космических транспортов и снующей везде охраны, выискивающей гипотетическую опасность.
– Так что, никогда ты не будешь лишён общества, хочешь ты этого или нет, – мысленно усмехнулся Лонгвей.
– Можно добавить сюда, твои любимые правила и графики, которые не позволят тебе совершить что-то безумное и шокирующее. Признай, ты превратился в обыкновенного унылого человечишку. – Сам себе дал он не утешительную оценку.
От этой мысли Лонгвею стало некомфортно, он давно уже превратился в раба собственных принципов и правил, шёл вперёд по тоненькой прямой, не позволяя себе ни на миллиметр отклониться вправо или влево. Только сейчас, лёжа в кресле и размышляя, он признал это.
– А помнишь, кем ты был и кем стал? – Спросил Лонгвея, внутренний голос.
– Конечно, помню, но как это было давно, даже порой кажется, что