Свой среди больных. Николай Леонов
Гуров пришел к выводу, что парень ждет от него известия о смерти брата, потому и назначил встречу дома, потому и вопросов лишних задавать не стал. А под словом «им» подразумевал родителей. Что ж, дело понятное: миссия не из приятных. Улицу, на которой жил Туляк, Гуров знал. Она располагалась в тридцати минутах езды от его дома. Старенькая, но добротная «сталинка». Первый этаж. Подойдя к двери, он поискал глазами звонок. Такового не было. Лев поднял руку, собираясь постучать в дверь, как вдруг услышал раздраженный женский крик:
– Санька, сучонок, поставь бутылку на место! Кому сказала!
Что ответил Санька, слышно не было, но ответ женщине явно не понравился.
– Да плевать мне, кто к тебе заявится! – грязно выругалась она. – Верни бутылку и дверь прикрой, раз матери родной стесняешься. И тихо там! Отца не разбудите, ироды! Опять буянить начнет.
Гуров постучал. За дверью послышались шаги, затем на пороге появился парнишка лет пятнадцати. Высокий, худющий. Строгий печальный взгляд старика, измученного жизнью, никак не вязался с внешностью юнца.
– Это вы звонили? – вместо приветствия спросил он.
– Да. Лев Иванович Гуров, – представился полковник.
– Александр, можно просто Саша, – пожимая протянутую руку, ответил парнишка. – Вы из полиции? Проходите.
– Почему сразу из полиции? – перешагивая через порог, произнес Гуров.
– А откуда же еще? – пожал плечами Александр.
– Где мы можем поговорить? – осматриваясь, спросил Лев.
– В комнату пойдем. Мать не спит, будем говорить при ней.
Гуров не стал возражать, прошел следом за парнем. Почти всю комнату занимали какие-то шкафчики, тумбочки, шкафы и этажерки. Ближе к окну стоял разложенный диван. На нем, лицом к двери, лежала женщина. Глаза были закрыты. За ее спиной, укрывшись с головой потертым пледом, храпел мужчина. Вокруг дивана валялись разнокалиберные бутылки. Александр с вызовом смотрел на Гурова, ожидая увидеть осуждение в его взгляде. Но Лев лишь молча развернулся и вышел обратно в прихожую, коротко бросив:
– Поговорим на кухне!
– Лучше при ней, – не двигаясь с места, возразил Александр.
– Не думаю, что ваша мать сможет мне помочь. Пойдемте, не будем их беспокоить.
На кухне было относительно чисто. Пол выметен, бутылки собраны в пакеты, два табурета придвинуты к чистому столу.
– Сколько тебе лет? – спросил Гуров, садясь поближе к окну.
– Это имеет какое-то значение? – Парень был недоволен тем, как развиваются события, и не скрывал этого. – Почему вы ей не сказали?
– Не сказал что?
– Про Никиту, – дернув плечом, ответил Александр. – Может, хоть это ее протрезвило бы.
– Сядь и успокойся, – строго произнес Лев. – Для твоей матери у меня новостей нет. Если ты думаешь, что ее состояние меня шокировало, то ошибаешься. Да, я из полиции. Из уголовного розыска. И таких картин, что ты мне продемонстрировал, я за свою жизнь повидал немало, так что поразить меня тебе не удалось.
– Может быть,