Флибустьеры. Хосе Рисаль
как раздался резкий окрик: «Стой!» Они проезжали мимо казармы, и один из гвардейцев углядел, что фонарь на двуколке не горит, – небрежность недопустимая! На бедного возницу градом посыпалась брань; в оправдание он забормотал что-то о процессии, слишком-де она растянулась. Так как за нарушение порядка его пригрозили арестовать да еще пропечатать об этом случае в газетах, миролюбивый, не любящий попадать в истории Басилио сошел с двуколки и отправился дальше пешком, таща чемодан.
Так встретил юношу Сан-Диего, его родной город, где у него не было ни единого родного человека…
Настоящим праздником повеяло на него только у дома капитана Басилио. С кухни доносились предсмертные вопли кур и цыплят под аккомпанемент дробного стука тяпок, которыми рубили на досках мясо, и шипящего на сковородах масла. Видно, пир там затеяли на славу, даже прохожих обдавало волнами дразнящих запахов жаркого и пирогов.
Заглянув в окно, Басилио увидел Синанг, все такую же коротышку, какой ее знали прежде наши читатели, только теперь она чуть округлилась – сказалось замужество. В глубине залы Басилио, к великому своему изумлению, разглядел – кого бы вы думали? – ювелира Симона в синих очках, непринужденно беседовавшего с хозяином дома, священником и альфересом[33] гражданской гвардии.
– Так договорились, сеньор Симон! – воскликнул капитан Басилио. – Мы поедем в Тиани смотреть ваши безделушки.
– И я бы поехал, – подхватил альферес. – Мне нужна цепочка для часов, но я так занят… Может быть, капитан Басилио согласится взять на себя такое поручение…
Капитан Басилио с радостью согласился; он заискивал перед военным начальством, чтобы не тревожили его арендаторов и батраков, а потому не пожелал взять деньги, которые альферес пытался вынуть из кошелька.
– Нет, нет, это мой рождественский подарок!
– Что вы, капитан Басилио, я не позволю!
– Полноте, потом сочтемся! – любезно улыбаясь, возражал капитан Басилио.
Священнику оказались нужны серьги для знакомой дамы, он тоже поручил капитану купить их.
– Хорошо бы серьги с изумрудами. А сочтемся потом!
– Не беспокойтесь, преподобный отец, – отвечал добряк, который и с церковью хотел жить в мире.
Недоброжелательность священника могла сильно повредить ему в глазах властей, и это стоило бы ему вдвое дороже: он был вынужден делать подарки. Симон тем временем расхваливал свой товар.
«Какой странный человек! – подумал студент. – Повсюду у него дела… И если верить кое-кому; он скупает у некоторых особ за полцены те самые драгоценности, что продавал для подарков… В этой стране все обогащаются, кроме нас, филиппинцев!»
И он направился к своему дому, вернее, к дому капитана Тьяго, порученному присмотру старого слуги. Этому слуге пришлось однажды видеть, с каким хладнокровием делает Басилио хирургические операции, как будто кур режет; с той поры он проникся к студенту чрезвычайным
Альферес (