Угрюм-река. Книга 1. Вячеслав Шишков

Угрюм-река. Книга 1 - Вячеслав Шишков


Скачать книгу
в воду. Так и чалвэка надо… Крэпка будышь, сильна будышь!

      Прохор глубоко, свободно дышал, глаза горели, и жег щеки молодой задор. Он внимательно, любовно слушал Ибрагима и проникался к нему уважением, как к отважному герою.

      – Вот только продукты… Мало их у нас. Недели на две, на три, – сказал он. – Может, перенести их за порог? А вдруг опрокинемся?

      – Ерунда, – резко оборвал его черкес. – Нэ надо думать. Будышь думать – утонешь, не будышь думать – нэ утонешь. Цх!

      Вечер угасал. Кругом неуютно, одиноко, холодно. Порог ревел седым древним ревом, и, казалось, ревела вместе с ним озябшая тайга.

      От неумолчного шума и гуденья у Прохора кружилась голова, замирало сердце. Но опьяненная душа его – на крыльях.

      Вместе с Ибрагимом подплывали к воротам в ад. Ад кипел и пенился. С шитика, все более и более увлекаемого течением, буруны волн казались огромными, страшными. Как могилы на заклятом погосте, они росли, проваливались, вырастали вновь. Заря была холодная, желтая. И кругом было жутко: холодный погост, холодные могилы, смерть. Шитик от страху закрыл глаза, незряче мчал вперед.

      – Простимся, Ибрагим… На всякий случай… Прощай, Ибрагим!..

      – Зачем прощай!.. Здравствуй!

      – Прощай, Ибрагим! – со всех сил последний раз крикнул Прохор.

      – Джигит!

      И все потонуло в грохоте. Ярко вспыхнула заря на небесах. Громыхающим огнем засверкали брызги, шипя и взвизгивая, закувыркалась, запрыгала тайга, небо упало в волны, и все клубилось в адском бешеном котле.

      – Греби, греби!!

      – Ух-хх!

      – Молись Богу!

      – Право держи!!

      Крики, грохот, гул. Конец.

13

      «Кажется, время было бы Прохору и весточку о себе подать, ведь на санях уехал, чуть весна обозначаться в небе стала, а теперича белые мухи закружились, вот-вот Покров придет. Время бы Прохору до Крайска-города добраться, а там, сказывают, по струне стафет во все концы сигает; стало быть, и в здешний городишко можно бы стафет прислать. Ездил в город за стафетом приказчик Илья Сохатых, – ни с чем вернулся: лишь красного сафьяна сапоги себе привез да маскарадных, к Святкам, харь».

      Так думала о судьбе своего сына робкая, забитая Марья Кирилловна, скучало ее материнское сердце, и сны она видела недобрые. Кусок не лезет в горло, похудела; вот все бы сидела да и думала о нем, о ненаглядном Прохоре: где-то он, где-то бедная его головушка; в этакую страсть поехать, да еще с каким-то черкесом неумытым.

      «А отец, Петр Данилыч Громов, что ему?.. Гулеванит себе во здоровье с Анфиской подлой, сорит деньгами. В открытую теперича пошел».

      Две раны в сердце Марьи Кирилловны:

      «И как тебе не стыдно, Петр Данилыч?.. До седых волос дожил, а сам… Обидно ведь…»

      Но другая рана горше – день и ночь огнем горит:

      «Сын, Прошенька… Жив ли?»

      – Ты вот сладкой наливкой меня чествуешь, а что в сердце моем – не примечаешь, – говорил Петр Данилыч темным


Скачать книгу