Россия – щит Антанты. Алексей Олейников
привел к изменению ситуации. Более того, эти необстрелянные соединения и дали основную цифру потерь 1-й армии.
Пользуясь тем, что 10-я русская армия доформировалась, а 2-я приводила себя в порядок, командующий 8-й германской армией П. Гинденбург провел 25–31 августа сражение у Мазурских озер. Бои, шедшие с переменным успехом (например, 29 августа 20-й русский корпус опять занял Гольдап), привели к вытеснению армии П.-Г. К. Ренненкампфа из Восточной Пруссии. Сами немцы считали, что «1-я русская армия не была разбита и значительная ее часть вообще не принимала участия в боях».[37] Э. Людендорф писал: «В большинстве случаев, в особенности в 20-м армейском корпусе, бои протекали не особенно удачно. Русские дали решительный отпор».[38]
В итоге к началу сентября противоборствующие стороны возвратились в первоначальное положение.
В Восточно-Прусской операции оба противника не решили поставленных задач: русские не смогли занять Восточную Пруссию, немцы не смогли выиграть на Востоке время для завершения кампании на Западе. Более того, произошло именно то, чего стремились избежать авторы плана Шлиффена: немцы ослабили ударную группу на Французском фронте ради интересов второстепенного театра военных действий и лишили себя надежды на благополучный исход всей войны.
Вместе с тем, говоря о Восточно-Прусской операции, можно отметить, что хоть немцы и терпели ряд жестоких поражений в рамках отдельных боев, но выиграли операцию. «19 августа (здесь и далее в цитате – новый стиль. – А. О.) 25-я и 29-я пехотные дивизии русских разгромили левый фланг 1-го германского корпуса генерала Франсуа; 20 августа под Гумбинненом были разбиты 1-й и 17-й армейские корпуса; в период августовского сражения Самсоновской армии русские разбили 6-ю и 70-ю ландверные бригады у Гросс-Бессау и Мюлена, ландверную дивизию Гольца и 3-ю резервную дивизию у Хохенштейна, 41-ю пехотную дивизию у Ваплица, 37-ю пехотную дивизию у Лана, Орлау, Франкенау; наконец, они нанесли поражение 2-й пехотной дивизии под Уздау. Но отдельные блестящие тактические успехи русских войск не были увязаны в общую победу… По вине русского высшего командования, с одной стороны, слепо шедшего на поводу у французского генерального штаба, а с другой – не сумевшего организовать согласованные действия двух армий, операция завершилась частным поражением 2-й и отходом 1-й русских армий».[39]
Но и германское командование не блистало особыми талантами, которые были раздуты после поражения 2-й русской армии. Даже германский официальный источник признает, что, несмотря на все ошибки русского командования, если бы после поражения 8-й германской армии под Гумбинненом 1-я русская армия продолжала преследование, а не топталась на месте, исход операции был бы совершенно иной: «Достаточно было последней (1-й армии) подойти, и бой, возможно, с большими потерями для германцев должен был бы быть оборван. Такая опасность все время давила на германское командование и не раз вызывала сомнения, не следует ли вывести из боя крупные силы, чтобы прикрыться со стороны
Там же. С. 22.
Сборник документов мировой империалистической войны на Русском фронте (1914–1917 гг.). Восточно-Прусская операция. С. 23.