Замуж за иностранца? Легко!. Татьяна Александрова
столицей северной Англии.
Погруженную в свои мысли Надю догнал Шон, программист из Сиднея, который вот уже две недели был здесь, что называется, в командировке. Надя не сталкивалась с ним по делу, а познакомились они на вечеринке, которую несколько дней назад устроил здешний шеф.
Обменялись приветствиями, и Шон спросил:
– Гулять идешь?
– Да, хочу город посмотреть.
– Я считаю, что смотреть тут особо нечего. Не Лондон и не Париж.
– Ну почему, много ведь средневековых зданий сохранилось.
– А ты любишь готику?
– Да, мне нравится этот стиль.
– А знаешь, что немцы хотели этот город с лица земли стереть?
– Нет, не знаю!
– Тогда слушай.
И пока они дружно шагали к историческому центру Манчестера, Шон рассказал Наде, как Люфтваффе не раз бомбила Манчестер, потому что многочисленные его предприятия работали на поддержку вооруженных сил. Особенно фашистам «удался» Рождественский блиц – две ужасные ночные бомбардировки, которые они устроили с 22 на 23 декабря и с 23 на 24 декабря 1940 года. Последствия для Манчестера были кошмарны – практически все предприятия были уничтожены, превратившись в груды развалин. Хорошо было одно – погибло мало людей, потому что это было ночью.
Шон рассказывал увлеченно, со знанием дела. Видно было, что он прекрасно осведомлен.
– Шон, ты так хорошо знаешь историю Манчестера! Откуда это у программиста?
– Ну не всегда я был программистом. Еще в школе очень интересовался историей вообще и историй Англии в частности. Хотел серьезно этим заниматься.
– И что помешало?
Шон засмеялся:
– Помешал прогресс. Это ты такая молодая, все ваше поколение уже с детства на компьютерах. А когда я был юношей, все только начиналось. Увлекся программированием. И… позабыл об истории. А ты почему в программисты пошла?
– Да тоже – модно стало. Сначала артисткой хотела стать, а потом… Попробовала – получилось, и вот…
– И вот ты здесь! Здорово, что не стала артисткой!
– Почему?
– А как бы мы тогда с тобой познакомились?
Надя улыбалась, а Шон продолжал:
– Ты бы была знаменитостью, и я смог бы видеть тебя в кино или, в лучшем случае, на красной дорожке в Каннах.
– Ну ты скажешь – в Каннах!
Так, мило болтая, не обращая внимания на уже моросивший дождик, они дошли до берега реки Эруэлл, зашитой в серый гранит. Серым здесь было все – мрачные здания на набережной, серое над ними небо и стальная вода в реке.
– Да, неуютно, – поежилась Надя.
– Я же говорил – не Париж. Слушай, давай посидим, кофе выпьем. Я знаю здесь прелестные кафешки в районе Норт.
– Далеко?
– Нет, буквально семь минут ходьбы.
И действительно, через некоторое время они оказались в чудесном райончике, сверкающем витринами бутиков и нарядных ресторанов. Будто и не было серого, холодного берега Эруэлла неподалеку.
Шон заказал кофе с пирожными и немного вкусного ликера.
– Здесь,