Гражданское право. Отдельные виды договоров. Н. Г. Соломина
или установлении права, в отказе от права или в принятии дарителем на себя обязательства. Вместе с тем, кодификации советского периода отнюдь не характеризовались таким широким перечнем действий, составляющих предмет договора дарения. Более того, в первой советской кодификации вообще не нашлось места легальному определению договора дарения: в ст. 138 ГК РСФСР 1922 г.[42]содержалась лишь норма о том, что договор о безвозмездной уступке имущества (дарение) на сумму более десяти тысяч рублей золотом недействителен. Но уже в ГК РСФСР 1964 г.[43] появилось указание на то, что «по договору дарения одна сторона передает безвозмездно другой стороне имущество в собственность» (ч. 1 ст. 256). Нетрудно заметить, что предмет договора дарения был сведен исключительно к передаче в собственность вещей (как движимых, так и недвижимых), причем, по прямому указанию закона (ч. 2 ст. 256), в рамках реального договора. Подобное состояние в советский период правовой регламентации отношений, возникающих из договора дарения, отдельными современными исследователями оценивается как «убогое правовое регулирование»[44]. Но действительно ли существует потребность в столь широком понимании предмета договора дарения, как предлагает действующий Гражданский кодекс РФ? Не скрывается ли за столь емкой дефиницией п. 1 ст. 572 ГК РФ банальная подмена понятий?
Позволим себе усомниться в достоверности существующего перечня действий, составляющих предмет договора дарения[45]. Начнем непосредственно с конструкции «освобождение от имущественной обязанности перед собой (дарителем) или перед третьим лицом», которая распадается на два элемента в зависимости от субъекта, перед которым одаряемый освобождается от своего долга. Во-первых, таким субъектом может быть сам даритель, и тогда освобождение от имущественной обязанности происходит по правилам о прощении долга (ст. 415 ГК РФ), а непосредственно соглашением о прощении долга будет считаться сам договор дарения. Во-вторых, одаряемый может быть освобожден от имущественной обязанности перед третьим лицом. Данная процедура может происходить либо по правилам об исполнении обязанности должника третьим лицом, и в этом случае возложением будет считаться сам договор дарения (п. 1 ст. 313 ГК РФ), либо по правилам о переводе долга (ст. 391–392.1 ГК РФ), и тогда в качестве соглашения о переводе долга будет выступать непосредственно договор дарения.
Соглашением о прощении долга может быть погашен долг обязанной стороны, как в договорному так и во внедоговорном обязательстве. При этом такое соглашение может строиться лишь по конструкции реального договора[46], ибо нельзя допустить возможность, чтобы правовое положение должника в основном обязательстве оказалось неопределенным. Ведь после достижения соглашения о прощении долга по консенсуальной модели (то есть посредством обещания освобождения от долга) должник вводится в состояние, при котором, по крайней мере, для него остается непонятным, погашать ли ему долг перед своим
Собрание узаконений РСФСР. 1922 г. № 71. Ст. 904.
Ведомости ВС РСФСР. 1964 г. № 24. Ст. 407.
См.: Развитие договора дарения в отечественном законодательстве (Гл. XI) // Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 2: Договоры о передаче имущества. – М.: Статут, 2000 г. – С. 329 (автор гл. – Витрянский В.В.).
В современной литературе не так часто встретишь критику законодательного подхода к определению предмета договора дарения. Тем не менее, некоторые авторы все же усматривают неудовлетворительность такого подхода. – См., напр.: Дарение (гл. 31) // Гражданское право: Учебник. Т. 2 / под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. М., 2000 г. – С. 116 (автор гл. – Елисеев И.В.).
См. подробнее: Соломин С.К., Соломина Н.Г. Прекращение обязательства по российскому гражданскому праву: монография. – М.: Юстицинформ. 2014 г.-С. 90.