Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны. Коллектив авторов
преподнесен как одно из свидетельств антигерманской направленности внешней политики СССР (с. 94). Далее, не указывая причин, О. В. Вишлёв, ссылаясь на немецкие документы, показывает дальнейшую коррекцию советско-германских отношений в конце марта – начале апреля 1941 г., что в середине апреля было отмечено в руководстве Третьего рейха. Однако окончательный вывод о том, что Кремль изменяет свой подход к отношениям с Берлином, по мнению автора, немецкое руководство сделало уже в мае 1941 г., когда И. В. Сталин возглавил СНК СССР, отказавшись от «ошибочного курса» В. М. Молотова: «впредь политика СССР в отношении Германии будет иметь еще более дружественный характер» (с. 94–95). Нацистский режим, заряженный идеями завоевания «жизненного пространства» и «крестового похода против большевизма», по мнению О. В. Вишлёва, был преисполнен сознания своей военной силы и не реагировал ни на мирные инициативы, ни на акты устрашения (с. 97). А концентрация в непосредственной близости от границы крупных военных сил СССР, не приведенных в повышенную боевую готовность, только добавляла Третьему рейху уверенности в успешности своих планов в отношении Советского Союза и ускорила их реализацию, пока не начался отвод от границы и рассредоточение частей Красной армии (с. 94–95).
Уделено в работе внимание и традиционному аспекту в исследовании реализации стратегических планов Третьего рейха в отношении СССР – мероприятий по дезинформации. Для успешного их осуществления привлекались лучшие силы из военных штабов, абвера, служб безопасности, Министерства иностранных дел и Министерства пропаганды Третьего рейха. Цель ее заключалась в том, чтобы создать атмосферу, позволяющую лишь строить догадки относительно следующего хода Германии. Неясными должны были оставаться направление удара (Великобритания, Советский Союз, Ближний Восток) и время его начала (завтра, через неделю, месяц или позже). Вместе с тем, по мнению руководства Третьего рейха, изредка следовало намекать, что есть надежда на мирное урегулирование конфликта в отношении СССР, чем привести мировое общественное мнение к мысли, что наращивание Германией военных сил у советской границы является лишь средством политического давления на Москву (с. 70–71).
В качестве политических «требований» Третьего рейха к СССР была избрана «ближневосточная версия»: Украина и Кавказ для прохода немецких войск в Иран и Ирак. Это подталкивало советское руководство к «разгадке» стратегии Третьего рейха весны – начала лета 1941 г.: двойного блефа, «клещей» для английских войск на Ближнем Востоке (с побережья Средиземного моря и из глубины материка). Акция по дезинформации преследовала и еще одну стратегически важную для Германии цель – помешать сближению официальной Москвы с Британией и США (с. 71). О том, как в Третьем рейхе создавались слухи и как они воспринимались в тех или иных кругах, можно узнать из опубликованных в приложении к статье немецких документов. Красной нитью через них проходит мысль – мирное урегулирование советско-германских противоречий неизбежно, оно является само собой