Серебристое облако. Юрий Петрович Енцов
пристань, нашел в переполненном зале ожидания свободное место на жестком полу и кое-как провел там ночь.
Не выспавшийся, но все равно бодрый он рано утром пошел на последний экзамен по композиции. Стал что-то рисовать «по представлению». Первым сдал свой рисунок, и, купив мороженого, сел в рейсовый автобус, чтобы ехать домой. Видимо из-за того, что он целые сутки ничего не ел, кроме мороженного, его стало мутить. Он выкинул недоеденную порцию в открытое окно.
Дома мама была рада его увидеть живым и здоровым. Родители предполагали, что он не захотел возвращаться, чтобы не мотаться туда-сюда. Горка рассказал им, что ночевал на пристани.
Спустя пару дней Горка опять поехал в училище, узнавать результаты экзаменов. К сожалению, на вывешенных на стене больших листах по всем предметам у него значились двойки. Художника из него не получилось. Пришлось идти в геодезисты.
Он забрал документы из училища и отнес их в геодезический техникум, о котором говорила мама. Горка не потерял присутствия духа, не стал ковырять тему «счастлив он или нет». Душевное спокойствие не зависит не столько от внешних причин, сколько от отношения к ним. А он не привык получать от жизни очень уж щедрые подарки. Самым главным подарком была она сама. Опять были экзамены, но на этот раз его с двумя тройками и четверкой его приняли на учебу.
На первом построении новых учащихся, в самом конце августа Горка познакомился с улыбчивым русоволосым парнем Борькой. Они выкурили по сигарете «Тракай», Горка купил пачку этих болгарских сигарет в ларьке «Союзпечати» неподалеку. Пока они весело дымили, их застукал строгий преподаватель и, выведя вперед, перед строем, велел назвать свои фамилии.
«Ну, все пропало, – подумал Горка. – В училище не поступил, сейчас из техникума выгонят».
Но горкина фамилия преподавателя заинтересовала. Он спросил:
– Не сын ли ты Петра Михайловича?
– Сын, – подтвердил Горка, кивнув.
– У такого отца такой сын! – строго сказал преподаватель.
Потом их отправили в строй. У геодезистов все оказалось строго, по-военному. Но на этом демонстративном порицании все кончилось. Курение на линейке никакими административными выводами ни для Борьки, ни для Горки не обернулось.
Они с новым товарищем попали в одну группу. Началась учеба. Примерно то же, что и в школе, но за это еще платили стипендию двадцать рублей. Получив первую сумму, Горка всю ее отдал маме. Она была довольна.
Кроме школьных предметов были, еще специальные. А также геодезическая практика. Осенью они пошли на полигон, учиться работать с вешками и буссолью – занятие, требующее внимания и аккуратности. Полигон располагался за коллективным садом, неподалеку от пруда. Метрах в пятистах от него, на другом берегу речки, стояли знакомые Горке ивы. В свободную минуту он рассказал своим новым знакомым, в том числе и Борьке, что под одной из ив – человеческие кости. Борька не поверил.
– Пошли, посмотрим, – предложил Горка.
Когда занятия кончились, парни и девушки