Московский лад. Историко-литературное повествование. Людмила Тормозова
запечатлевая его в неприглядном виде, обходя главное – не всегда понятную им высокую духовность его жителей, и вольно или невольно бросали тень на то, что было дорого москвичам. Такие «гости» вряд ли задумывались над тем, было ли у них на это моральное право?
Излишне повторять их поверхностные, случайные наблюдения и скорые, наугад записки о московских «деревянных домах», «лавчонках», «нищих трущобах», «нечистых дощатых мостовых», «загулявших» встречных… Это все остается на их совести и на страницах их сочинений.
Навещавший Москву в 1517 ив 1526 годы немецкий дипломат, «неблагодарный» барон Сигизмунд Герберштейн написал о городе времен Великого московского князя Василия III Ивановича (1479–1533) «Записки о московитских делах» и издал их в Вене. Это были общие представления о стране, достоинства которой он перевел в ее недостатки.
Служивший послом в России в 1588–1589 годы английский писатель и дипломат Джайлс Флетчер поместил свое неблаговидное мнение о Москве конца XVI века в сочинении «О государстве Русском». При этом все-таки отметил, что Москва по территории превосходила Лондон.
О Москве 1630-х годов написал в том же духе немецкий ученый и путешественник Адам Олеарий в книге «Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно».
Австрийский дипломат Август Мейерберг рассказал в записках о Москве конца XVI–XVII веков, о том, как его «перед городом Москвою приняли и ввели в город». Русских он причислял к «варварам», которые «невежды и грубые люди» и «вовсе не любят свободных искусств и высоких наук…»
Описывал Россию XIX века приглашенный Николаем I французский литератор, маркиз Астольдо де Кюстен. Его отрицательные характеристики вызвали тогда бурю опровержений.
Посетивший Москву в 1654 году путешествующий церковный деятель архидьякон Павел Алеппский изображал облик Москвы и умения ее жителей по-другому: «На реке Москве несколько мостов, большая часть которых утверждены на деревянных сваях. Мост близ Кремля, насупротив ворот второй городской стены (Китай-города. – Л.Т.) возбуждает большое удивление: он ровный, сделан из больших деревянных брусьев, пригнанных один к другому и связанных толстыми веревками из липовой коры, концы коих прикреплены к башням и к противоположному берегу реки. Когда вода прибывает, мост поднимается, потому что он держится не на столбах, а состоит из досок, лежащих на воде; а когда вода убывает, спускается и мост. Когда подъезжает судно с припасами… к мостам, утвержденным (на сваях), то снимают его мачту и проводят судно под одним из пролетов; когда же подходят к упомянутому мосту, то одну из связанных частей его освобождают от веревок и отводят ее с пути судна, а когда оно пройдет к стороне Кремля, снова приводят ту часть (моста) на ее место».
Тысячелетняя история Москвы, выстраданная трудами, убеждениями и надеждами людей, которые в ней жили, была нелегкой и непростой.
Город подвергался нападением врагов, разорениям, огню беспощадных пожаров.
В 1238 году, как повествует Лаврентьевская летопись 1377 года, Северо-Восточную Русь захватил хан Батый, сын главного хана Монгольской империи, возникшей в степях Центральной Азии, – Чингисхана.
Были