Война за океан. Том первый. Николай Задорнов
очень мила, ничего не скажешь, хоть и скуластая, – заявил Бошняк, явившись к ужину. Он ласково взял гилячку за руку. Она опустила голову и потупила взор.
Пришел Невельской. Все сели за стол. Катя объяснила гилячке, что у русских кушают все вместе. Жены не ждут, пока наедятся мужья. Она показала, как держать вилку и ножик. Сакани сразу поняла. Явился Таркун. От ужина он отказался: его только что накормили в казарме.
– Капитан, что у тебя за маньчжур работает? – спросил гиляк.
– Это торгаш из Вайды. Он провинился и наказан.
Таркун затянулся и пустил дым.
– Че, был бунт?
– Был.
– И пороли?
– И пороли.
– А-а!
Таркун опять помолчал и попыхтел трубкой.
– По-русски наказывали?
– Да.
Таркун покачал головой, показывая, что смешно.
– Мы его знаем маленько. А теперь купец бревна таскает?
– Да.
– Ему как на плечо бревно положат, он качается. На ногах плохо стоит.
– Он не привык работать!
Таркун сегодня подходил к маньчжуру. «Таскаешь?» – спросил он. Тот не ответил. «Тяжело тебе?» – «Сам попробуй». – «А тебе так и надо! Хорошо наказали тебя! Может быть, ты не только бунтовал, но и еще чего-нибудь делал?» И Таркун замахнулся кулаком. Маньчжур съежился в ожидании удара. «Эй, эй», – крикнул часовой, делая знаки, чтобы Таркун отошел прочь.
– И часовой там ходит? – с невинным видом спросил Таркун у капитана.
– Да, охраняет… Послушай, Таркун, а что это у тебя за пуговица? – вдруг спросил Невельской, наклоняясь к кафтану гиляка. – Из чего она сделана?
– Это воронов камень.
Капитан повертел пальцами пуговицу.
– Продай ее мне, – быстро сказал он.
– Возьми даром! Я знаю место, где из этого камня стоят целые горы. И разбросанные куски валяются вот с этот дом.
– Горы? Где же?
– На острове, который ты называешь Сахалин… Гиляк оторвал пуговицу и отдал капитану. Невельской поднес ее к горящей свече.
– Э-эй! Она сгорит! – воскликнул Таркун.
– Смотрите, мои друзья, – обратился Невельской к жене и офицерам по-французски, – это каменный уголь!
Таркун поразился, как долго и горячо в этот вечер капитан со своими товарищами толковал о его пуговице. Пуговицу раскрошили, жгли кусочки и спорили и опять расспрашивали, где стоят горы из такого камня.
На ночь Таркун ушел в казарму. Сакани спала на кухне. Дуняша больше не досадовала на гилячку. С вечера она помогла ей расчесать волосы. Дуняше самой нравилось обучать чему-нибудь гилячек. Рано утром Сакани услыхала, как русские уезжали на Лангр. Сакани сидела на табуретке, смотрела, как топится плита, как моется посуда, какие тряпки, полотенца, кастрюли.
Екатерина Ивановна стала стирать белье. Приятно, когда прозябшие за ночь руки чувствуют горячую воду и мыльную пену, а жар от плиты, казалось, гонит прочь промозглую сырость. Утром холод иногда забирается даже под одеяло.