Царь без царства. Всеволод Алферов
опустил голову.
– Вот! – Сахра бросилась к подушкам, скомкала и отбросила покрывало, запустила руки в пыль под половицами. – Смотри! – Она высыпала на пол горсть монет разного размера. – Здесь сорок шети́тов, пять двойных, из Нага́ды, и один серебряк!
Девушка с гордостью показала тусклую белую монетку, рисунок на ней почти стерся, захватанный сотнями, если не тысячами пальцев.
– Бери! Тебе ведь они нужны! Для чего я таскалась по харчевням? Ну бери же, чего стоишь? Завтра я заработаю еще.
Джен не слышал. Опустившись на корточки рядом с сестрой, он взял из ее рук серебро, разглядывал вязь вытертых букв. Старая монета, отчеканенная при ас-Джарка́лах, наверное, лет сто назад.
– Откуда это у тебя?
– Заработала, – задрала нос Сахра. – За один день. Пока ты возишься с выродками купцов, я…
– Откуда? – повторил юноша. Он с силой сжал ее руку.
– Сюда приходит не только голытьба, знаешь ли! Дворянчиков тянет, точно медом намазано. Собачьи, петушиные бои… И в Кобру играют на такие деньги, что нам не снились!
– И девочки стоят недешево, – в тон ей подхватил юноша.
Вдох. Выдох. Сахра молчит. Неужто ей нечего сказать?
– А если и так? Я заработала больше, чем ты, за один день! Одну ночь. Не знаю, как там дальше, а поначалу не слишком плохо.
– Считаешь себя героиней? – скривился Джен.
– Я считаю себя дочерью.
Сестра смотрела ему в глаза, и во взгляде ее не осталось злости, только спокойное упрямство. Джену же впору было взвыть в голос. Он и взвыл бы, встряхнул ее, тряс сколько нужно, чтобы вытрясти дурь, если бы не понимал: станет хуже. Уж он-то знал Сахру достаточно.
– Боги, ты же себя погубишь, сестренка, – выдохнул он.
– Интересно, кто погубит себя раньше: я под крышей, накормленная и одетая, или ты, когда тебя отправят на рудники? Или отец, с лопатой, на рытье каналов?
– Но ты должна понять…
Джен не находил слов. Всегда послушные, податливые, в самый неподходящий миг они его оставили.
– Ты зарабатываешь так, а я иначе, – Сахра пожала плечами. – Каждый делает это по-своему.
– Ты… ты выбрала неверный путь!
– Неверный? – Девушка рассмеялась. – Что ты об этом знаешь? Неверный путь – это когда нечего есть. Это мертвый отец, которому не закажешь доброго костра. Это когда таскаешься по улицам, а домой вернуться не можешь, потому что в кармане пусто.
То был, верно, страшный сон. И, словно во сне, Джен смотрел, как сестра спускается в общий зал, говорит что-то старику-разносчику. Как за стайкой таких же девушек наблюдает пронырливого вида паренек.
Юноша напрягся, когда темноволосый щеголь в неброском, но несомненно дорогом кафтане подошел к женщинам. Он безразлично миновал ряд шлюх и остановился напротив Сахры.
– …новенькая? – услышал из своего угла Джен. Сахра негромко отвечала, щеголь расспрашивал, другие девушки перешептывались. Сестра выплыла из «Лотоса» гордо, под руку с незнакомцем, а провожали ее