Не рвите нити. Том 1. Под куполом. Ирина Сергеевна Ракова
так удобно сидеть вечерами с книжкой или в наушниках, или просто развесив уши, прислушиваясь к разговорам товарищей, разглядывая пейзаж в окне, которое как раз выходило на школьный двор, иногда краем глаза поглядывая фильм на плоском телевизоре на стене.
Нужно радоваться, думал он, со второй попытки открывая старенький замок ключом и падая ничком на кровать. Форса была мечтой почти всех мальчишек – и доброй половины девчонок. С самого начала, когда его, четырёхлетнего, забрали из внешнего мира и привезли сюда, не было у них разговоров более увлекательных, чем о боевой магии, и дворовые игры большей частью состояли в швырянии друг в друга «волн» из песка и прочих подручных материалов. Родители недоверчиво качали головой, слушая на каникулах его захлёбывающиеся рассказы, а сверстники из внешнего мира, услышь они его, покрутили бы у виска.
Взрослея, он всё отчётливей осознавал, что тех самых «необыкновенных качеств», что требовались боевым магам, в конкуренции с одногодками у него не найдётся. Форсу он написал в первой строке скорее потому, что все так делали, чем действительно надеясь на что-то; вторым сектором в списке желаемых он выбрал Меди́цину и был уверен, что именно туда ему и дорога. Так нужно же радоваться, шептал он себе, переворачиваясь на спину, чтобы поглядеть на знакомое облупившееся пятнышко на потолке. Что не так?
Он оглядел комнату. На самом деле, вещи давно были упакованы в сумки и лежали под кроватью. У одного из соседей они валялись вперемешку на койке – вот кто потом будет наспех распихивать всё по пакетам; сумок второго вообще не было видно – то ли в шкаф засунул, то ли уже утащил куда-то.
Мелькнула мысль о том, что надо бы позвонить опекунам. Вытащив директон, он с минуту вертел его в руках, размышляя, нельзя ли просто отправить сообщение. В конце концов, выбрал контакт опекунши и вскочил на ноги, по привычке отходя к окну, чтобы поговорить.
Там, за окном расстилалась его родная корона, окутанная серым, пасмурным зимним утром, покрытая таким тёмным небом, что даже снег не казался белым. Рены издавна выбирали для своих поселений места самые безлюдные – а значит, непривлекательные для людей в плане климата. Как и в их случае – холодно и снежно зимой, жарко и сухо летом, грязно и сыро весной и осенью. Им рассказывали, что первые короны ареносцы возводили в песках, но здесь были лишь покрытые пыльной, в дождь грязной, степной почвой бескрайние сопки и пологие холмы, и лишь название напоминало о традиции: кум – песок, сора́ – степь… Кумсора́.
– Марк? – послышался из динамика голос опекунши, и, не дожидаясь ответа: – Ну как? Куда прошёл? К нам заедешь? Когда посвящение?
– Эээ, – Марк растерялся, пытаясь решить, на который вопрос отвечать в первую очередь. – Аня. Всё хорошо, прошёл в Форсу, и я, наверное…
В трубке послышался визг.
– …Форса, обалдеть, я так и знала, так и знала… – наконец расслышал Марк, когда стало возможно разобрать слова. – Лёха, Лёха! Наш Марк – форс!
Марк усмехнулся, внезапно чётко представив себе, как опекун одобрительно поднимает вверх