Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение. Марк Михайлович Вевиоровский
кислоты. Хоп?
– Хоп.
– Тогда позвони Евгении Павловне. Я сейчас к ней приеду и лягу отдыхать. Пусть она меня не беспокоит до четырех, а аскорбинку и глюкозу пусть привезут туда, к тебе.
– Что ты задумал? Ладно, потом расскажешь.
– Женечка, я полежу в той комнате. Только ты не беспокой меня до четырех часов, ладно?
– Ложись, ложись, Толя. Отдохни. Я шуметь не буду.
НЕЗРИМЫЙ ВИЗИТ
Перенос виртуальности на точку занял доли секунды, а дальше Свиридов перемещался медленно. Небольшой город со стандартными пятиэтажками, заметенные улицы с прокопанными дорожками – улицы, по которым давно не ездили на автомобилях.
Он нашел штаб, побывал в разных помещениях, нашел Сенецкого, запертого в небольшой комнатенке. Самое главное, для чего Свиридов отправился сюда – выяснить настроение и намерение руководства этим гарнизоном.
В результате наблюдений он установил, что хотя Степаненко в основном сохранил управление частью, но все вопросы решались коллегиально неким советом гарнизона.
И в состав этого гарнизонного совета входили наряду с трезвомыслящими офицерами несколько экстремистки настроенных людей с неустойчивой психикой.
Действительно, они уже провели «экспроприацию» продуктов питания в окружающих населенных пунктов, рассудив, что областное руководство людей голодными не оставит, и планировали еще подобные операции. Для проведения подобных «эксов» был сформирован специальный вооруженный отряд офицеров, которые и раньше со своими подчиненными не особенно церемонились.
А с теми, кого они грабили, они церемонились еще меньше.
В оружии недостатка не было – все оружие, положенное по штату воинской части ракетной базы, находящейся на боевом дежурстве, осталось при ликвидации ракет на руках. Были даже два БТР’а со 100-мм гладкоствольными орудиями, и боеприпасы к ним.
Настроение было воинственное – у части военных, и весьма тревожное и подавленное у вольнонаемных и гражданской части населения. А поскольку многие семьи включали и военных, и гражданских, то общее настроение можно было оценить как подавленное и неустойчивое.
Свиридов не упускал возможности поснимать – видеокамера у него почти все время еле слышно жужжала. Нередко он включал диктофон, не тратя память камеры на изображение.
Особое внимание Свиридов уделил складу боеприпасов и хранению тяжелого вооружения. Охрана была, но не особенно тщательная, но наличие охраны Свиридова не смущало. На всякий случай он «прошелся» по помещениям складов и осмотрел места возможного заложения подрывных зарядов.
Еще раз напоследок «обходя» административные помещения Свиридов набрел на небольшую запертую комнатенку с весьма любопытными бумагами. Из этих машинописных листков становилось ясно, что в части возникло нечто вроде политической партии, ставящей своей целью установление связи с иностранными правозащитными организациями.
Свиридов забрал с собой несколько документов, в том числе