Поднимаясь колёсами на гору Фудзи. Сборник рассказов. Михаил Петрович Гаёхо
А когда обоняние пришло в норму, я понял, что мой почищенный пиджак жутко воняет. Виноват был, наверное, растворитель, которым пиджак обрабатывали в химчистке, и прошло еще много времени, пока мерзкий дух не улетучился. Этот случай остался в памяти как заноза и, конечно, отягощал собой подсознание, после чего невиноватый, в общем, пиджак естественно стал персоной non grata. Да, маленький случай, но с намеком на большее. Ведь это, может быть, только начало, как говорит Никита.
Но если прав Шизоев, и тянутся тонкие ниточки от наших потаенных желаний к событиям вокруг нас – к судьбе и миру, тогда почему не устраиваются наши дела просто, без вывихов? И подсознание осталось бы чистым, и с девушками, глядишь, что-нибудь завязалось бы…
Вот так.
День бегемота
Сотейкин с детства собирал бегемотов. Этим он был известен. Со временем он собрал приличную их коллекцию. Они стояли у него в шкафу и на полках. По стенам висели картины с изображениями бегемотов. И даже специальная папка была, где Сотейкин держал собранные им высказывания о бегемотах и мудрые мысли. Начиная еще от Библии:
«Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол; вот его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его; поворачивает хвостом своим, как кедром; жилы же на бедрах его переплетены; ноги у него, как медные трубы, кости у него, как железные прутья; это – верх путей Божиих…»
Или иначе: «Воззри: я Бегемота сотворил, как тебя; травой он кормится, словно вол. Какая мощь в чреслах его и твердость в мышцах его живота! Как кедр, колеблется его хвост; сухожилия бедер его сплелись. Ноги его, как медяная труба, и, как стальная палица, его кость! Он – начало Божиих путей…»
Мы, наша компания, любили собираться у Сотейкина в его бегемотовой квартире. Там, кстати, у него даже в шахматах конские фигуры были сделаны в виде бегемотиков. Бегемот ведь это гиппопотам – «речной конь» по-гречески.
Предстояло отметить день рождения Сотейкина, и выбрать подарок не стало бы проблем, но тут вдруг объявили Изобилие. Его давно собирались объявить, но все откладывали. И вот вдруг объявили досрочно. Ну и через полгода, как известно, отменили по общей просьбе, но это уже другая история. А тогда мы закатились в кафе, пили, закусывали сыром и мясом – очень обильно – и Артюшкин поставил вопрос:
– Что же, ребята, что делать теперь? Мы ему подарили бы такого какого-нибудь бегемота, а теперь не вижу смысла, потому что бегемоты теперь в изобилии.
– А я как раз приметил одного, из полифарфора, в интересной позе, – сказал Буев.
– Я видел другого интересного, – сказал Вильсон, – занятную такую статуэтку – вариоморф, новинка техники, – принимает сам по себе двадцать четыре различные позы. А что толку?
– Где взять двадцать четыре позы для бегемота? – удивился Гуськов. – Бегемот стоит, бегемот лежит, лежит на боку, еще – пасть открыта, пасть закрыта. Вот, кажется, и все.
– А что толку, – повторил Вильсон, – что толку, если он уже посмотрел, наверное, в каталоге на букву «бе» и получил всех бегемотов, каких захотел?
– Ничего,