Каждому своё 2. Сергей Тармашев
команду! Вы слышите?! Немедленно! Открывайте! Пока мы добирались сюда, у меня погибла четырехлетняя дочь! Мы потеряли двоих людей! Вы не имеете права не пускать нас! Это преступление! Оставление в опасности! Я…
– Овечкин, заткнись! – с неприкрытой издевкой заявил собеседник, повторяя фразу Порфирьева. – Противозаконно? Не имею права? Ты что, потерял зрение в момент взрыва?
– У меня все в порядке со зрением! – выкрикнул Антон. – Я хорошо вижу! Особенно трупы здесь, перед входом, в гражданских костюмах с пулевыми ранениями!
– Даю тебе одну секунду, чтобы навсегда уйти из эфира, – в голосе собеседника зазвучала угроза, – иначе условием вашего пропуска в бункер будет твой труп с пулевыми ранениями.
– Что… – Овечкин запнулся на полуслове.
В этот момент дверь в кузов распахнулась, и в вездеход влетел Порфирьев с карабином в руках. Амбал сходу ударил Антона прикладом в солнечное сплетение, и его скрутило от боли. Овечкин рухнул на грязный пол, хрипя от невозможности сделать вдох, и Порфирьев произнес на аварийной частоте:
– Все, он вышел из эфира.
– Полковник, что там у тебя за бардак? – осведомился собеседник. – Ты вообще своих людей контролируешь или у тебя там каждый дрючит, как хочет?
– Люди измотаны, – хмуро ответил полковник, кивая Порфирьеву на Антона. – «Подземстрой» наш единственный шанс выжить. Все вывернулись наизнанку, лишь бы добраться сюда.
Амбал кивнул в знак понимания, поднял корчащегося на полу Овечкина и усадил обратно на сиденье. Он отключил Антону микрофон и уткнулся лицевым щитком шлема в его лицевой щиток.
– Не беси его! – тихое рычание Порфирьева донеслось до Овечкина, словно из бочки. – Если он нас не впустит, подохнем все! Ты что, не понимаешь?! Это его техника стоит снаружи, это он откопал «Подземстрой». Раз он из штаба РВСН, то лучше нас знает, что мир превратился в ад. Какими законами ты собрался его стращать, дебил?! Заткнись и думай о жене с сыном!
Едва восстановивший дыхание Антон закашлялся и смог только сдавленно закивать в ответ. Тем временем полковник продолжал переговоры:
– Это был гражданский. Он инженер-механик. До того, как он прибился к нам, его не впустили в какое-то бомбоубежище. В результате его маленькая дочь умерла от передозировки антирада. Сейчас у него не выдержали нервы, сорвался. Он ценный специалист. Впустите нас хотя бы на время интоксикации. Как оклемаемся, поедем за медиками…
Полковник зашелся в кашле, и собеседник вновь воспользовался возникшей паузой.
– Послушай меня, полковник, – заявил он. – Не ты один чудом уцелел в ядерном огне, не только вы добирались сюда, выворачиваясь наизнанку! Если бы не мы, вы бы сейчас катались на своем вездеходике в ожидании смерти по пятиметровому слою грунта, под которым похоронило вход в «Подземстрой»! Это сейчас везде снег, а когда мы сюда добрались, тут все было усеяно трупами тех, кто дошел до «Подземстроя» после обмена ударами! Так что нам обязаны все, и вы в том числе.
– Мы