Гавана. Стивен Хантер
аккуратно, вдумчиво используя классические методы, отрабатывавшиеся добрую сотню лет шпионами царского правительства, а затем ЧК-НКВД. Он до сих пор не разучился использовать различные мелочи. Ни разу не выехал за пределы города. Висеть на хвосте у кого-то на пыльных кубинских дорогах было просто невозможно. Зато в Гаване все получалось прекрасно. Он ездил в такси, не пристраиваясь вплотную к американцам. Порой ехал параллельным курсом, а иногда, если улицы оказывались переполненными, пересекал их путь и проезжал навстречу. У Спешнева был при себе портфель со шляпами, которые он ежечасно менял: белую соломенную шляпу-канотье, какие чаше всего попадались на улицах, на элегантную фетровую «федору»[21], ее – на мятую крестьянскую соломенную шляпу, а ее, в свою очередь, на туго обтягивавшую голову красную бандану. Он не позволял себе даже случайно остаться в том же обличье чуть дольше запланированного срока. Была у него пара галстуков, а вдобавок еще и боло[22], которые он, в зависимости от обстоятельств, то повязывал, то прятал. Пиджак он тоже то надевал, то снимал, то застегивал, то расстегивал, то поднимал воротник, то опускал. А еще в чисто случайные моменты, определяемые какими-то предвиденными, хотя и непредсказуемыми обстоятельствами – например, появлением голубя со светло-серыми крылышками или женщины, продающей билеты bolita, местной неофициальной лотереи (женщины среди лотерейщиков попадались очень редко), – он покидал машину. В другие моменты он, опираясь на свой профессиональный инстинкт, угадывал, куда направляются объекты наблюдения, и приезжал туда первым – не следил за ними, а как бы прокладывал им дорогу.
Конечно, все это влетало в копеечку, причем такую копеечку, что Пашин должен был прийти в ярость, ибо Пашин ни за что на свете не согласился бы утвердить расходы на такси, не позволил бы нанять машину с шофером и не разрешил бы даже на волосок изменить порядок выполнения своего приказа. Ничего, Пашин, проглотишь. От тебя ждут так много, что придется проглотить.
И потому уже под утро, когда конгрессмен и самые интересные из его спутников сладко спали после утомительных вчерашних приключений, Спешнев шел в какое-нибудь захудалое казино, проигрывал немного в блэк-джек, а потом, когда ставки возрастали и в ход шли мелкие картинки, делал одну-две крупные игры, забирал выигрыш и уходил. Он еще ни разу не играл два раза в одном и том же месте и никогда не выигрывал много, чтобы не вызвать у местных бандитов соблазна избить и ограбить его. Он просто запоминал выходившие наборы, делал в уме расчеты, требовавшие сверхъестественной концентрации, выигрывал и, не задерживаясь, удалялся, пока его не запомнили и пока выигрыш можно было отнести за счет простого везения, а не профессионального навыка. За несколько ночей он успел выиграть десять тысяч долларов. «Просто стыд и позор, – говорил себе Спешнев, – что я до сих пор не дезертировал и не начал пользоваться своей памятью и умением считать ради собственной выгоды, вращаясь в мировых игорных центрах».
Но поскольку он был, конечно же, дураком,
«Федора» – мягкая мужская шляпа с продольной вмятиной (
Боло – галстук в виде шнурка с орнаментальным зажимом.