Темная звезда. Вера Камша
подобного. По всему выходило, что или войт, или Красотка Гвенда должны его проведать, но на пороге молча стоял долговязый паренек лет семнадцати. Роман припомнил, что видел его днем – парнишка был родичем хозяйки и таскал ей воду. На лестнице послышалось характерное звяканье – фискал задел своим снаряжением какой-то угол. Бард втащил гостя в комнату и закрыл дверь.
– Как тебя зовут?
– Зенек, проше дана. Я племянник хозяйкин.
– Я так и думал. Ты хотел со мной поговорить. О чем?
– О Лупе. Она не виновата, и мы никто не виноваты. Это, проше дана, або волк, або еще кто… А она Панку пальцем не тронула, та сама была дура!
– Постой, кто такие Лупе, Панка, при чем тут волк, кто в чем виноват? А ну говори по порядку.
– Так я ж и говорю, эта светлой памяти стерва сама во всем виновата. А Лупе, она добрая, она даже курицы не обидит, не то что человека. Та сама…
– Остановись, Зенек. Я никогда не бывал у вас и ничего не пойму. Кто такая Лупе?
– Знахарка.
– Откуда она взялась?
– Пришла.
– Давно? Да не заставляй из тебя клещами слова тянуть, я ж не «синяк». Какая она, эта твоя Лупе, где раньше жила, как к вам попала?
– Красивая она, худая только… Совсем не как наши, а вроде как из ясновельможных. Я малым был, она у тетки остановилась, а тут Катре рожать… У Катри до того двое мертвых родилось, и свекруха ейная говорит, или помирай, или чтоб сын был…
– Значит, Лупе помогла Катре, потом кому-то еще, потом еще, а потом у вас осталась?
– А откуда дан знает? – изумленно выдохнул Зенек.
– В мире мало нового. Про что болтали «синяки»?
– Ночью якась зверюга на мелкие шматочки разодрала тую Панку.
– Что за Панка?
– Та Аглая она была, по правде… Дочка Килины. Ну, тощей такой, кричит еще вечно.
– Видел таких. И что Килина?
– Та ее брат Гонза «синяков» и приволок.
– Тот мелкий, что на мышь похож?
– Вот-вот, на мышу! Он помоганец эконома у его ясновельможности барона Кузерга. Так Килина сбегала до братца, а той сгоняв до Розева и привел «синяков».
– А Лупе при чем?
– Так они ж Лупе ненавидят, Панка с Килиной всем кричала, что то Лупе Панку спортила, что никто с парней на нее и через порог смотреть не хотел.
– А она спортила?
– Да чего ее портить, сама уродилась такой. И маманька ее такая ж была, когда б не деньги, Тодор никогда б на ней не женился, а Панка еще худьша за мамашу.
– Значит, Панку кто-то убил, а свалили на Лупе?
– Не просто убили, говорю же, на шматочки разорвал! А Лупе ей вчера ввечеру и скажи, чтоб в пущу не ходила, а то, мол, плохо будет.
– Какая пуща?
– Ласкава. За Белым Мостом. Мы туда все ходим, особливо молодые… Ну если на ночь… То есть зимой нет, но сейчас ходим уже…
– С кем Панка туда собралась?
– С одним из Замостья, хилый такой…
– А он вернулся?
– Та откуда ж нам