Тайны Парижа. Понсон дю Террайль
Я дезертирую! Произнеся это ужасное слово, капитан невольно содрогнулся. Дезертировать! То есть, бежать со своего поста, как трус, бежать от врага, обесчестить свои эполеты, покрыть себя несмываемым позором, наложить вечное пятно на честную и храбрую жизнь, которая уже не раз получила крещение огнем, умереть смертью изменников, перенеся позор разжалования…
Капитану приходилось выбирать: или позор, или допустить, чтобы до генерала дошло роковое письмо, которое будет смертельным приговором для Марты де Шатенэ.
– Что значит для меня бесчестие! – вскричал он страстно, – что значит для меня позорная смерть, если она будет спасена!..
XIV
Десять минут спустя Гектор Лемблен был уже на лошади и ехал во главе эскадрона, которым он командовал. Была темная ночь, одна из тех дивных темных африканских ночей, блещущих звездами, но безлунных, когда только на незначительном расстоянии можно различить землю, несмотря на ярко освещенное небо. Маленький отряд въехал в долину, после нескольких изгибов переходящую в громадную равнину. Чтобы бежать, капитан должен был исполнить свой замысел раньше, чем колонна достигнет этой равнины.
Эскадрон ехал по два человека в ряд, а во главе их находился лейтенант. Гектор ехал в последнем ряду, рядом с унтер-офицером, давно уже служившим под его командой, который год назад видел, как он упал, тяжко раненный, на поле битвы. Вдруг в ту минуту, когда весь эскадрон исчез за крутым поворотом, внезапная мысль осенила Гектора.
«Солдат, который едет рядом со мною, уже спит на своем седле; я соскочу на землю, моя лошадь, как и все кавалерийские лошади, пойдет рядом с его, не обращая внимания, что идет без всадника. Когда солдат проснется, он подымет тревогу и признается, что спал. Тогда предположат, что я продрог и упал без чувств на краю дороги, и начнут искать меня. Но меня не найдут, а потому решат, что арабы убили меня и бросили мое тело в кустарник».
Гектор соскользнул на землю, и все случилось так, как он предполагал: его лошадь продолжала идти рядом с лошадью солдата. Капитан был хорошо знаком, как уже известно, с местностью.
Он знал, что в трех лье оттуда, в горах, он встретит одно из кочующих племен арабов, расположившееся у ручья, и направился к дуару[1] пешком, прячась за кустарниками и останавливаясь при малейшем шуме. Он боялся уже встречи не с арабами, а с каким-нибудь французским солдатом.
На рассвете он достиг дуара. Часовой-араб прицелился в него.
– Стой! – закричал он по-арабски. – Я друг и притом один.
Араб опустил ружье, а капитан бросил саблю. Этого было вполне достаточно, чтобы пройти в дуар, не получив пулю в грудь. Гектор знал, что человек священен для араба с той минуты, как вступит в его палатку. Он прошел в палатку начальника племени, которого застал за чисткой оружия, и сказал ему:
– Я хочу доверить тебе свою тайну и полагаюсь на тебя.
– Говори, – отвечал начальник, – если ты голоден, то вон еда; если ты чувствуешь жажду, вон козье молоко.
Араб всегда
Деревня кочующих арабов.