Погружение в Солнце. Дэвид Брин
перемолвиться!
Облаченный в просторную поблескивавшую рубаху, Ларок усердно пыхтел трубкой, выдыхая синеватый отфильтрованный дым.
Джейкоб заставил себя улыбнуться, но в этот самый миг кто-то наступил ему на пятку, поэтому улыбка скорее напоминала гримасу.
– Приветствую, Ларок. А зачем вас-то понесло на Меркурий? Мне казалось, ваших читателей больше интересуют заметки о раскопках в Перу…
– Или другие неопровержимые доказательства того, что наших первобытных предков взрастили и воспитали древние визитеры с других планет? – перебил его Ларок. – Да, Демва, вскоре нас ждут настолько ошеломляющие открытия, что даже самые упертые «шкуры» и самые замшелые скептики, заседающие в Совете Конфедерации, поймут, сколь глубоко они ошибались!
– Сами-то вы, если судить по наряду, заодно с «рубахами». – Джейкоб указал на серебристую тунику собеседника.
– В день вылета я предпочел надеть униформу общества фон Дэникена, в память о тех, кто когда-то дал нам силы шагнуть в космос. – Сжимая в одной руке и выпивку, и трубку, другой рукой он поправил на груди цепочку с болтавшимся на ней золотым медальоном.
Поведение собеседника показалось Джейкобу наигранным. Длинное одеяние, похожее на женское платье, и украшение резко контрастировали с грубоватыми манерами француза. Зато приходилось отдать ему должное: вычурный наряд как нельзя лучше гармонировал с утрированным, эпатажным акцентом.
– Да ладно вам, Ларок, – рассмеялся Джейкоб. – Даже вы вынуждены признать, что космос мы покорили сами, без чьей-либо помощи. И это мы обнаружили там представителей иных цивилизаций, а не они нас.
– Не желаю я ничего признавать! – запальчиво ответил Ларок. – Как только мы докажем, что достойны своих патронов, в далеком прошлом одаривших нас разумом, как только они сами признают нас, вот тогда-то наконец люди увидят, что все эти годы они негласно оказывали нам неоценимую помощь!
Джейкоб пожал плечами. Все то же извечное противостояние «рубах» и «шкур», ничего нового. Одни настаивали на том, что человечество должно гордиться своим уникальным статусом самостоятельно эволюционирующей расы, которую наделила разумом сама природа, и случилось это где-то в саваннах и на восточном побережье Африки. Другие же твердили, что homo sapiens (как и любая другая раса софонтов) – всего лишь одно из звеньев цепочки генетического и культурного усовершенствования, тянущейся в глубину к мифическому периоду зарождения галактики, к эпохе Прародителей.
Многие, подобно Джейкобу, намеренно придерживались в этом мировоззренческом конфликте нейтралитета, но все человечество и его клиентские расы с интересом ждали исхода спора. После Контакта чуть ли не самыми популярными увлечениями вдруг стали археология и палеонтология.
Однако доводы Ларока так давно утратили новизну и свежесть, что хоть кидай их в суп вместо сухариков. А голова разболелась еще сильнее.
– Все это весьма интересно, Ларок, – сказал