Православное учение о личном спасении. Спасение как процесс. Архиепископ Михаил (Мудьюгин)
«Святыня для святых».[24]То же самое утверждает она, обращаясь непосредственно к Господу в Великом Славословии: «Ты Един – Свят, Ты Един – Господь, Иисус Христос».[25] В молитве за преставльшихся Церковь исповедует Христу Богу свое убеждение, что свойство безгрешности принадлежит лишь Ему: «Ибо нет человека, который бы жил и не согрешил; ибо Ты Один без греха, правда Твоя – правда во век и слово Твое – Истина».[26] В одной из умилительных молитв, читаемых при соборовании болящих, священник говорит: «Ни одного не найдется безгрешного на земле; ведь Ты Один без греха, пришедший и спасший человеческий род и освободивший нас от работы вражеской. Ибо если Ты будешь судиться с рабами Твоими, никто не окажется чистым от скверны, но всякие уста сомкнутся, не зная, что отвечать…».[27]
У христиан IV века было столь высокое представление о святости жизни, которую должен проводить крещеный христианин, что св. Афанасий Александрийский мог, как до него еще св. Иустин мученик, выдвигать требование безгрешности (жить ἀναμαρτήτως)[28] и писал: «ἐζ αρχῆς μἐν οὐκ ἦν κακία… οὐδε ἐν τοῖς ἁγίοις ἐστίν [В начале не было зла; потому что и теперь нет его во святых]».[29]
Однако такой взгляд, который мы теперь назвали бы нравственным ригоризмом, очень скоро под влиянием жизненного опыта и столкновения с реальной действительностью, уступил место признанию всеобщей духовной загрязненности.
Так, уже св. Амвросий писал: «Omnis actas peccato obnoxia»[30] «Ipsa noxiae conditionis haereditas adstrinixit ad culpam».[31]
Убеждение во всеобщей греховности также и христиан не сразу утверждалось в христианском мире: этому предшествовали ярые споры II и III в. с теми, кто требовал абсолютной нравственной чистоты в качестве условия пребывания в христианской общине. К числу таких пуритан древности принадлежали монтанисты (Тертуллиан), донатисты, новациане и другие раскольники. Однако уже св. Иоанн Златоуст писал: «Хотя бы кто был праведен, хотя бы был тысячу раз праведен и достиг до самой вершины, так что отрешился от грехов, он не может быть чист от скверны; хотя бы он был тысячу раз праведен, но он – человек… Не может быть человек совершенно праведен так, чтобы быть чистым от греха».[32]
А блаж. Августин, убежденный (в последний период жизни), что ни один добрый поступок не может быть совершен человеком без помощи благодати, а сам человек способен совершать только зло, писал: «universa massa perditionis facta est possession perditonis (в силу первородного греха – прим. еп. Михаил) nemo itaque, nemo prorsus inde liberatus est, aut liberatur, aut liberabitur, nisi gratia redemptoris».[33]
Итак, всеобщая греховность, причем не только подверженность греху, а и фактически реализуемая способность грешить есть удел всех людей, в том числе и достигших высокой степени святости.
Жития святых и сказания Пролога дают нам много примеров падений святых, достигших уже высокой степени духовной зрелости.
Так, в житии св. Саввы Освященного рассказывается об одном монахе из его
Литургия св. Иоанна Златоуста и Василия Великого. См. служебник.
Последование Утрени. См. часослов.
Литургия св. Иоанна Златоуста, ектения за представлынихся.
Требник. Последование святого елея, молитва перед пятым помаза
нием.
Памятники древней христианской письменности в русском переводе. Сочинения древних христианских апологетов. Сочинения святого Иустина Философа и мученика. М., 1863. Репринт: Братство преп. Максима Грека, б/м, б/г. С. 213–214. Диалог с Трифоном. 44, 4.
Athanasios Contra gentes (Слово против язычников), 2. [Творения иже во святых отца нашего Афанасия Великаго, архиеп. Александрийскаго. Ч. 1. М.: Издание Спасо-Преображенскаго Валаамскаго монастыря, 1994. С. 126–127].
Ambrosius. De Abraho. 2,11,81. Перевод: «Все деяния подвластны греху».
Eiusdem. Enarratio in psalmos. 38, 29. Перевод: «Наследование преступного состояния усиливает [чувство] вины» – пер. сост.
Иоанн Златоуст, свят. Творения. Т. 1. Ч. 2.1898. С. 863–864. О Лазаре слово VI, 9.
Augustin. De gratia et peccato originalis (О Благодати Христовой и о первородном грехе против Пелагия и Целестин). 2.29.34. Перевод: «Вся вселенная оказалась во власти погибели (в силу первородного греха – прим. еп. Михаил), поэтому никто, совершенно никто, от нее не является свободным, а если освобождается или был освобожден, то ничем другим, кроме благодати Искупителя».