Благие намерения. Мой убийца (сборник). Ричард Халл
вопрос, перескочу длительный период, о котором я уже говорил и к которому непременно вернусь, и предложу вашему вниманию третий короткий интервал времени – вечером того же дня, как я указывал, примерно в 15.30. Боюсь, мне придется вовлечь вас в дискуссию по филателии – этот термин, как вам известно, означает просто собирание почтовых марок.
Вряд ли нужно объяснять (как и любой человек, произнесший эту фразу, Блэйтон немедленно пустился в объяснения), что если в юном возрасте собирание марок – невинное развлечение, и вы, господа присяжные, удивите меня, если скажете, что никто из вас не предавался этой коварной забаве в детстве, то поразив, если позволите такое выражение, человека в зрелые годы, данное хобби протекает с осложнениями, подобно многим детским заболеваниям, которые легко проходят в нежном возрасте, но опасны серьезными последствиями для взрослых.
Блэйтон радостно улыбнулся присяжным, решив, что донес метафору удачно и в непринужденной манере. Однако сообразив, несколько запоздало, что среди его слушателей вполне могут оказаться филателисты, которым вряд ли придется по вкусу, что их сочли страдающими чем-то вроде умственной кори или свинки, торопливо продолжил:
– Разумеется, очевидна и огромная польза, которую приносит филателия, пользующаяся покровительством даже королевской власти. Я только хотел подчеркнуть, что в высших своих проявлениях это хобби требует трудолюбия и знаний. Истинный филателист должен отлично разбираться в процессах производства бумаги и полиграфии, в перфорации и водяных знаках. Он должен знать все о печати, типографской краске, «предпечатной подготовке», бумаге рифленой и с сетчатой фактурой, о «вафелировании», фотогравюре и штриховой гравюре; он должен быть знаком с методами определения различных подделок, изменений даже в штемпелях, замечать малейшие следы реставрации. Добавив, что филателист неизбежно приобретает новые знания по истории и географии, я наверняка смогу убедить вас, что это хобби эрудитов. Даже нам, милорд, боюсь, придется обогатиться соответствующими знаниями.
– Это, мистер Блэйтон, если считать, что у нас их нет. – Судья Смит не понимал, почему должен служить примером невежества, хотя, честно сказать, сам не коллекционировал марки.
– Совершенно верно, милорд. Все же, полагаю, было бы излишне оптимистично ожидать, что не только вы сами, но и все присяжные тоже собирают марки.
– Кто знает, мистер Блэйтон, кто знает… Впрочем, продолжайте. Вы говорили, что есть темы, по которым нам следует… кажется, вы употребили выражение «обогатиться знаниями».
– Именно так, милорд. Нам придется услышать кое-что о смешанной зубцовке, о добавленных вручную акутах, о недостающей дробной черте, о так называемых «сцепках»; потому что, господа присяжные, несущественно, собираем ли марки я или господин судья. Важно то, что коллекционером – и очень серьезным – был Генри Каргейт. И днем 12 июля, с 14.30 до 15.45 его посетил Эндрю Макферсон, торговец редкими марками, который в знак особого уважения важному клиенту