Космическая одиссея Юрия Гагарина. В. Н. Куприянов
экзамена на звание космонавта Юрий Гагарин: «Последним отвечал Юрка. Он-то уж блеснул перед комиссией обилием формул и формулировок, фундаментальное знание вопросов ошеломило даже инженеров. Ну, еще бы – Юрка окончил индустриальный техникум с отличием!» [9, 10]
При этом понятно, что сама она вряд ли присутствовала на экзамене. Это что-то из пересказов, которые она слышала. Тем более ценно это свидетельство. Ведь писалось оно еще тогда, «по горячим следам».
Вместе с тем подготовка продолжалась и после сдачи экзаменов. Так, 15 февраля 1961 года космонавты приступили к занятиям на Заводе № 918 у главного конструктора Алексеева по изучению скафандров, кресла и НАЗа (НАЗ – наземный аварийный запас. – В. К.). Во время этих занятий проводилась и индивидуальная подгонка скафандров.
До этого 26 января Юрий Гагарин ездил в институт (в записках не указано, в какой) на «обсидку» кабины. Можно предположить, что это был НИИ AM.
На вопрос Гагарина врачу Федору Дмитриевичу (по-видимому, Горбову): «Обсидка – чего?» Получил ответ: «Человека». Задача опыта была чисто испытательская: проверялись регенерационная установка, ее работа и вообще режим в камере. А Юрий Гагарин только передавал данные. Занятие скучное, но необходимое [9].
Первое знакомство с полигоном
Вернемся к изложению событий по порядку. 18 марта в 10:00 по местному времени космонавты встречались с главными конструкторами и М. В. Келдышем. Мы об этом уже рассказывали.
После этого около двух часов под руководством Н. П. Каманина изучали инструкцию космонавту. Будущие космонавты сделали ряд существенных поправок:
1) настояли на том, что даже в одновитковом полете необходимо ослабить «притяг» и «подтяг» парашютной системы; высказались за то, что перчатки следует надевать только за 15 мин до старта, а не до закрытия люка № 1, как настаивал Алексеев;
2) все согласились с тем, что на борту должен находиться сокращенный текст инструкции (разделы «Ручной спуск», «Полет на сутки», «Спуск собственным торможением»);
3) космонавты высказали мнение о том, чтобы связь вести по ларингам, и одновременно жаловались, что они грубо сделаны;
4) поддержали необходимость ведения бортжурнала и идею наибольшей занятости космонавта в полете;
5) единодушно настаивали на возможности стопорить раскрытие запасного парашюта при отличной работе основного (Каманин дал согласие поставить задачу отработки такого стопора для последующих полетов, а на первый полет запасной парашют будет открываться автоматически) [11].
Надо сказать, что эта инструкция составлялась членами «ударной шестерки», от ОКБ-1 к работе были подключены К. П. Феоктистов и О. Г. Макаров.
Любопытные подробности составления этой инструкции привел в своих воспоминаниях О. Г. Макаров: «Мне в ту пору поручили составлять инструкцию первому космонавту. В какой-то степени пригодился опыт, накопленный дальней