Я Кирпич. О`Санчес
несравнимо легче было навестить Елагин остров, теперь уже без всяких роликов-коньков, налегке, дабы и там поискать следы еще одного пережитого приключения. Вместо рюкзака – плоская сумка-планшет через плечо, а в сумке записная книжка с карандашом, мобильная трубка, увеличительное стекло и нож. Нож хотя и столовый, но прочный, хорошей немецкой стали, с удобной рукоятью… мало ли что меня ждет впереди… Кошелек с налом и кредитка – на теле, точнее, в левом переднем кармане джинсов, ключи от жилья – в правом кармане, их я сумке не доверяю. Иду, такой, по асфальтовой дорожке, сверяю памятные приметы: здесь повернуть, здесь прямо и до самой ивы, потом согласно указанию желтой «роллерской» стрелки… Справа от меня должны быть видны воды внутреннего водоема, где-то сзади вспомогательные строения… Чем ближе, тем сильнее меня разбирает жуть, но не та, что у моста на Васильевском, от которой горький ужас до корней волос, а иная, отнюдь не страшная, с которою надеешься и предвкушаешь, как на просмотре фэнтезийного блокбастера. Тем не менее, надеясь и волнуясь, я был почти на сто процентов уверен, что обломаюсь в своих чаяниях и ожиданиях, что никаких голубоватых линий уже не замечу…
Полдень давно миновал – и циферблатный, и солнечный, а я даже чаю не пил, только стакан кипяченой воды поутру, именно для того, чтобы случайно не попасть в «грибные эльфы», иначе говоря, чтобы не допустить неучтенного ввода в организм всяких там псилобицинов-галлюциногенов.
Я увидел голубоватое свечение даже раньше, чем темную асфальтовую заплатку поперек трассы. Висит, такое, над землей, невысоко, в сантиметрах пяти… или десяти… где-то и ниже… Елы-палы! Опять словно глюки в зрении пошли, от них резкость изображения плывет, да еще и ландшафт весь в буграх и травах, а линия, которая лента, свечение, ровно лежит… висит… струится… в данном случае – наполовину в асфальт зарывается… Хрен поймешь, как именно охарактеризовать ее поведение… Короче говоря, под ландшафт лента сия почти не подстраивается, скорее наоборот.
Подхожу, фокусируя взор усиленным промаргиванием, присаживаюсь на корточки, обтираю об футболку трусливый пот с правой ладони, приготовленной для экспериментов… Нет, погоди-ка! Не хочу, чтобы поблизости кучковались толпы зевак, да и толпу не люблю. Встал, осматриваюсь – порядок: на многие десятки метров вокруг относительно безлюдно, можно продолжать, не стесняясь мыслью, что тебя могут принять за «додика», за психически неполноценного субъекта… И опять на корточки. Проснулся полуденный ветерок, заерзал туда-сюда по невысокому частоколу елей и берез, от невидимого за деревьями и кустарником павильона-стекляшки потянуло восхитительным запахом тлеющего древесного угля и шашлычного мяса… небось, общепитовское, типа размороженной свинины…
Впервые как следует рассмотрел я свежераскатанную полоску «заплатного» асфальта, видимую прямо сквозь голубоватую ленту, ибо та была прозрачна, хотя и подкрашена. Асфальтовую темную полосу окаймляли