Все притчи мира, которые должен знать каждый образованный человек. Отсутствует
для того, чтобы, вернувшись в мир, рассказать людям о красоте Истины.
И Хазир рассказал мулле и дервишам про свою встречу с мудрецами. Дервиши рассмеялись, когда он рассказал, как он должен был плёткой пригрозить мудрецам, и верховный мулла сказал:
– Не иначе, как сам Аллах внушил тебе мысль поднять плётку! Ты хорошо сделал, что приехал к нам. Что могли сказать тебе мудрецы про Истину? То, до чего они дошли своим умом! Выдумки! А мы имеем все сведения о царице Истине, полученные прямо с неба. Мы расскажем тебе всё, что знаем, и ты будешь иметь сведения самые верные. Мы скажем тебе всё, что сказано о царице Истине в наших священных книгах. Хазир поклонился и сказал:
– Благодарю тебя, отец. Но я поехал не для того, чтоб слушать чужие рассказы или читать, что пишется в священных книгах. Это я мог сделать и дома. Не стоило трудить ни себя, ни лошадь.
Мулла нахмурился слегка и сказал:
– Ну, ну! Не упрямься, мой мальчик! Ведь я знаю тебя давно. Я знал тебя, когда ещё жил в мире, когда ты был совсем маленьким, и часто держал тебя на коленях. Я ведь и отца твоего Гафиза знал, и деда твоего Аммелека тоже знал отлично. Славный человек был твой дед Аммелек. Он тоже подумывал о царице Истине. У него в доме лежал Коран. Но он даже и не раскрывал Корана – он довольствовался тем, что ему рассказывали об Истине дервиши. Он знал, что в Коране написано, должно быть, то же самое, – ну, и довольно. К чему ж ещё читать книгу! Твой отец Гафиз тоже был очень хороший человек, но этот был помудрёнее. Как задумается, бывало, об Истине, возьмёт сам Коран и прочтёт. Прочтёт и успокоится. Ну, а ты ещё дальше пошёл. Ишь ты какой. Тебе и книги мало. К нам порасспросить приехал. Молодец, хвалю, хвалю! Идём, готов рассказать тебе всё, что знаю. Готов!
Хазир улыбнулся:
– Отец мой пошёл дальше, чем дед. Я – дальше, чем отец. Значит, сын мой пойдёт ещё дальше, чем я? И сам, своими глазами захочет увидеть Истину? Не так ли надо думать? Мулла вздохнул:
– Кто знает! Кто знает! Всё может быть! Человек не деревцо. Смотришь на побег – не знаешь, что вырастет: дуб, сосна или ясень.
Хазир сидел уж на коне.
– Ну, так вот что! – сказал он. – Зачем же оставлять сыну то, что могу сделать я сам?
И он тронул лошадь. Мулла схватил его за повод.
– Стой, нечестивец! Как же ты смеешь после всего, что я сказал, продолжать путь? А, неверная собака! Так ты смеешь, значит, не верить ни нам, ни Корану!
Но Хазир дал шпоры своему коню. Конь взвился, и мулла отлетел в сторону. Одним прыжком Хазир был уже в чаще, а вслед ему неслись проклятия муллы, крики и вой дервишей.
– Будь проклят, нечестивец! Будь проклят, гнусный оскорбитель! Кого ты оскорбил, оскорбляя нас? Пусть раскалённые гвозди впиваются в копыта твоей лошади при каждом её шаге! Ты едешь на гибель!
– Пусть разлезется твой живот! Пусть выползут, как гадины, как змеи, твои внутренности! – выли дервиши, катаясь по земле.
Хазир продолжал путь. А путь становился всё труднее и труднее. Лес всё чаще, и чаща всё непроходимее. Пробираться приходилось уж шагом, да и то с большим трудом.
Как