Реставратор птичьих гнезд. Елена Ленковская
13 году в четвертом Конкурсе участвовало более 300 авторов. В 2016 году объявлены победители пятого Конкурса.
Отправить свою рукопись на Конкурс может любой совершеннолетний автор, пишущий для подростков на русском языке. Судят присланные произведения два состава жюри: взрослое и детское, состоящее из 12 подростков в возрасте от 12 до 16 лет. Лауреатами становятся 13 авторов лучших работ. Три лауреата Конкурса получают денежную премию.
Эти рукописи можно смело назвать показателем современного литературного процесса в его «подростковом секторе». Их отличает актуальность и острота тем (отношения в семье, поиск своего места в жизни, проблемы школы и улицы, человечность и равнодушие взрослых и детей и многие другие), жизнеутверждающие развязки, поддержание традиционных культурных и семейных ценностей. Центральной проблемой многих произведений является нравственный облик современного подростка.
В 2014 году издательство «Детская литература» начало выпуск серии книг «Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова». В ней публикуются произведения, вошедшие в шорт-листы конкурсов. Эти книги помогут читателям-подросткам открыть для себя новых современных талантливых авторов.
Книги серии нашли живой читательский отклик. Ими интересуются как подростки, так и родители, библиотекари. В 2015 году издательство «Детская литература» стало победителем ежегодного конкурса ассоциации книгоиздателей «Лучшие книги года 2014» в номинации «Лучшая книга для детей и юношества» именно за эту серию.
Реставратор птичьих гнёзд
Повесть
Глава первая
Клизма для холодильника
Июньское солнце жарит сквозь цветастые занавески. Перекосившийся ящик древнего комода с трудом, но всё же выдвинут. В нём тонометр, пузырьки, пухлая тетрадь с кулинарными рецептами, исписанная вихляющим старческим почерком, газетные вырезки («Мазь жизни». Самой смешно: как только не назовут! Но вдруг действенная?), запах лаванды и валерианы.
– А клизма где?
В ответ тишина. В просторной комнате деревенского дома, кроме Станиславы Людвиговны, нет никого. Пух не считается: от него толку не добьёшься.
– Тут всегда лежала, рыжая такая, маленькая… Куда ж запропастилась-то?.. Николка? Видел иль нет?
Молчание. Наконец из-за прикрытой двери – настороженный шепелявый басок:
– Кли-и-из-зма? Комуй-то?
– Холодильник не морозит совсем…
Фырканье, хихиканье.
– Холоди-и-ильнику? Кли-и-изма?
– И ничего смешного!
– Ма, да не видел я! Правда! Может, Пух заиграл?
Тревожно подрагивает свалявшийся хвост, явно: дело не чисто.
– Ему, старичку, только играть, в пятнадцать-то кошачьих лет… – строго зыркнув на Пуха, бормочет Станислава Людвиговна, кряхтя, заглядывает под комод. – Куда ж она запропастилась?..
Ворчание и поиски продолжаются. Отразившись в чисто вымытых половицах, предполагаемый виновник скрывается за диваном. Довольно проворно, несмотря на годы.
– А ведь нынче Игорь приедет, опять из города продуктов навезёт! Жара такая, без холодильника – попортятся…
– В подпол… – советует из-за двери басок.
– «В подпол», как же! Говорю: не вози, не надо. Но кто ж меня слушает. «В подпол»!
Слезать в подпол с некоторых пор Станиславе Людвиговне не даёт артрит, а пускать туда Николку – себе дороже: от слона в посудной лавке больше толку. А что поделаешь? Се ля ви… Людвиговна безнадёжно машет рукой и в поисках пропажи принимается шарить шваброй под диваном.
Распахнутый холодильник «Орск», толстая снежная шуба на стенках.
– «Я помню вальса звук прэлэстный…» ля-ля-ля, уа-уа-а… – это она, Станислава Людвиговна, поёт.
Вновь обретённая клизма в руке. На сильную долю каждого такта певица энергично стискивает её пальцами.
Взбухшие синие жилки, старческие веснушки, гладкое обручальное кольцо – по-вдовьи на левой руке. А когда-то хороша была собой, от поклонников отбоя не было. «Онегин, я тогда моложе и лучше…» качеством была!
Порыжелая от времени резиновая груша (ей тоже сто лет в обед, такие и не продают уже) тычется носиком в толстый слой инея, выпускает горячую воду.
Присвистывая зубным протезом, Станислава Людвиговна выводит самозабвенно:
– «Я встретил вас, и всё-о-о былое…»
В очередной раз крепко сжатая клизма „пукает“ воздухом: в ней кончилась вода.
– Хо-хо! Аккомпанемент!.. – смеётся Людвиговна слегка поскрипывающим контральто, суёт смятую грушу в миску с кипятком.
Над миской – лёгкий парок. Наполняясь водой, груша раздувается. И всё по новой:
– «И то же в вас оча-а-арованье, и та-а-а ж в душе моей любовь»…
Вдруг – пауза. Тревога. Негодование.
– Пу-ух,