Истории из другой жизни (сборник). Коллектив авторов
жить с женщиной, и имеем ли мы вообще право воспитывать ребенка! Особенно сильно это все отражалось на Инге, а через нее и на нашем сыне, который любил нас обеих и остро переживал происходящее.
Еще один очень серьезный и болезненный момент – это выживание в чужой стране, не зная языка… Андрей постоянно жаловался на местных подростков, которые дразнят и оскорбляют его, а непонимание им шведской речи очень забавляет их… К нему относились, как к бесплатному развлечению, до тех пор, пока он не начал более-менее нормально разговаривать по-шведски. У меня не раз складывалось впечатление, что к приезжим и эмигрантам местные жители относятся, как к совершенно ненужным и бесполезным людям, и желают только одного – поскорее отправить их восвояси.
Со временем я твердо поняла, что людям со слабой психикой здесь не место! В моей семье возникли серьезные проблемы: Инга стала обвинять меня в том, что я разбила ее семью, лишила ребенка отца и притащила их сюда, в эту дыру, где подвергла жестоким испытаниям и заставила страдать… Трудно выразить словами те чувства, которые я испытывала, слыша подобные обвинения из уст любимой женщины… Ко всему этому примешивался страх депортации на родину, куда нам не было возврата. Мы уже не смогли бы жить там даже морально, успев отвыкнуть от жестких азиатских устоев…
Андрей слышал все наши ссоры и споры и не понимал их причины, поскольку привык считать нас одной семьей и всегда воспринимал меня, как близкого и родного человека… Ему, как и любому ребенку, хотелось иметь дружную семью, в которой все любят и поддерживают друг друга… Мальчик очень тяжело переживал нестабильность наших с Ингой отношений. А как же разрывалось мое сердце! Когда ты беспокоишься только за себя – это одно, но я несла полную ответственность за людей, ставших моей семьей, за свою женщину и ребенка! Я старалась, как могла, и делала все возможное, чтобы нам жилось лучше… Мизерное пособие не могло обеспечить нам сытую и безбедную жизнь, и были моменты, когда мне приходилось даже воровать для Андрея вещи и еду, чтобы он ни в чем не нуждался… Однако, когда я стала подрабатывать, я перестала воровать – это было моим моральным принципом.
Я отлично знала, что в деревне к нам относятся с осуждением и не уважают нас за, якобы, аморальную жизнь… Но мне вспомнился один случай, когда я заставила-таки уважать себя! Началось с того, что я стала ходить в тренажерный зал, чтобы хоть немного поддерживать себя в форме. Один раз туда пришел местный парнишка, и мы оказались на соседних тренажерах совсем близко друг от друга. На мне была надета майка, оголяющая плечи, а на плече красовалась татуировка в виде оскалившегося волка, очень качественная и впечатляющая… Увидев ее, парень спросил: «Ты что, сидела в тюрьме? Это вроде бы тюремная татуировка?» Не задумываясь, я ответила: «Да, тюремная! Я действительно сидела в тюрьме». «Серьезно?! А за что?» Я на ходу придумала легенду: «Ты знаешь, я завалила одного мужика…». «Как завалила? За что?» «За то, что он задавал слишком много вопросов и